Название: Цветы под снегом
Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum
Канон: Batman: Harley and Ivy
Пейринг/Персонажи: Харлин Квинзель (Харли Квинн), Памела Айсли (Ядовитый Плющ), немного пациентов и персонала лечебницы
Размер: мини, 2737 слов
Категория: джен
Жанр: приключения, повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Порой даже под снегом пробивается жизнь.
К утру метель стихла. Больничный парк, засыпанный снегом, замер, обновленный: исчезли линии привычных дорожек, пожухлая листва скрылась под сугробами, деревья уже не выглядели такими сиротливыми — снежный покров придал миру объем. Бесприютность уходящей осени сменилась осмысленностью зимней спячки. Даже фонтан журчал по-особенному звонко — вот-вот струи воды застынут сверкающим льдом.
— Эй! Я не заказывала зиму! — Харли уставилась в окно. Столько снега в конце октября — такого давно не бывало. Она провела ладонью под подоконником и победно улыбнулась, наткнувшись на искомое: — Вот ты где.
Харли отлепила засохшую жвачку и, недолго думая, положила смятый розовый комок в рот. Еще какое-то время глядела на заснеженный пейзаж за окном, надувая пузыри, потом спрыгнула с расшатанного стула и вернулась на свою койку.
Новый срок в Аркхеме только начался, а однообразие утреннего распорядка она уже выучила на зубок. Вот сейчас в самом начале больничного коридора скрипнет тяжелая дверь, застучат мерные шаги — раз-два, раз-два, как робот, — послышатся голоса, и не успеет розовый пузырь в очередной раз лопнуть, как...
— Квинн, на выход. Завтракать, — хмуро пробасил санитар.
— Иду, — Харли не двинулась с места, продолжая активно жевать.
— Советую пошевелиться, а то махать лопатой на голодный желудок будет не очень весело.
— Чего? — розово-голубые хвосты спружинили, когда Харли оказалась рядом с санитаром.
— Какой еще лопатой?
— Потом все скажут. А сейчас пошевеливайся.
На вопросы грубиян решительно не отвечал, и Харли пришлось страдать от отсутствия информации. В шумной столовой она принялась высматривать рыжую макушку, но безуспешно.
— Ничего, позавтракаем в одиночестве, — сказала сама себе, лавируя с подносом к столу.
— Если бы ты могла поворачивать голову на триста шестьдесят градусов, то увидела бы недостающие грани этого мира.
— Ох, ты божечки-кошечки, — Харли страдальчески наморщила нос. Кислое дыхание, монотонный голос, который ни с кем не перепутаешь. Мистер Браун. Этот тщедушный пугливый человечек с вечно всклокоченными волосами почему-то особенно полюбил общество Харли и каждый раз не забывал сообщить ей о преимуществах кругового обзора.
— Ты будешь изюм? — скромно прибавил мистер Браун после мудреного монолога о пластах и наслоениях реальностей.
Харли с отвращением придвинула ему свою тарелку с «витаминной» кашей и поднялась. Это просто невыносимо. Проходя мимо соседнего столика, она свистнула булку у зазевавшегося психа и тихонько хихикнула. Как бы ни было отвратительно утро в Аркхеме, тут тоже иногда можно немного поразвлечься. Только бы найти ее. Поговорить. Ощутив странную робость — укол... совести? — Харли постаралась заглушить нежданные чувства сдобой.
— Ну и что, — рассуждала она с набитым ртом. — Я, может, и виновата, но это был ее план, она должна была все предусмотреть!
— Эй, Квинн! Далеко собралась? — недовольный санитар преградил ей путь. — В комнату отдыха на перекличку, живо. Сегодня все психи идут расчищать снег.
Санитар не совсем точно выразился: снег отправили расчищать не «всех психов», а только относительно спокойных. Впрочем, даже при таком раскладе охране было чем заняться. Парочка пациентов уже затеяла драку из-за лопаты, еще один уселся в сугроб и с довольной физиономией начал лопать снег. А особенно ушлые тут же попытались дать деру, но заплутали среди парковых деревьев и принялись звать на помощь. Кто-то декламировал монолог Гамлета. Похоже, мистер Свенсон, пожилой, полный мужчина, блиставший в свое время в театре Готэма.
— Интересно, почему они решили, что я не буйная? — проворчала Харли, наблюдая этот паноптикум. — Трудотерапия, милочка, великая вещь, — она скопировала интонации главврача, прикидывая свои шансы в неравном бою с санитарами. У нее, конечно, в руках лопата: вырубить одного, да тут же набегут остальные, а потом и вовсе не выпустят. Харли поймала сердитый взгляд охранника и показала ему средний палец. Впрочем, даже если сбежать сейчас не получится, можно прогуляться. В кои-то веки ее выпустили на улицу. Как не воспользоваться такой возможностью! И, пока на нее никто не обращал внимания, она шмыгнула за кусты шиповника.
На идеально ровном полотне снега ее шаги отпечатались первыми — цепочка растянулась до фонтана, обогнула его и легла петлями вокруг статуй. Зачерпнув в ладонь снег, Харли, слепила комок и запустила в надменную полуобнаженную фигуру из мрамора.
— Получай!
Потом снова и снова, пока не надоело. Все равно статуи не отвечали на ее обстрел. Когда это занятие наскучило, Харли решила исследовать ту часть парка, где еще не была.
Сырой снег под ногами скоро превратится в хлюпающую кашу — все-таки до настоящей зимы еще целый месяц, — с деревьев до сих пор падают мертвые листья, но эта нежданная метель на какое-то время превратила Аркхем в волшебное, оторванное от большого мира место. Замок чародея. Харли поправила шарф и огляделась, потом легко подпрыгнула, уцепилась за толстую ветвь и принялась раскачиваться. Повисла вниз головой, обхватив ветвь ногами. Шапка упала на снег, и разноцветные хвосты весело закачались вместе со своей хозяйкой, стылый воздух приятно холодил легкие — после больничных запахов дышать было приятно.
С этого хорошо просматривалось главное здание лечебницы. Старый особняк с широким крыльцом, зарешеченные окна — надежное пристанище для искалеченных душ.
— Ой, — увидев в одном из окон знакомый силуэт, Харли чуть не свалилась, но тут же замахала руками: — Рыжик! Рыжик, привет!
Тень какое-то время постояла, затем исчезла.
— Не хочешь разговаривать — и не надо, — Харли сделала кувырок и мягко приземлилась на снег.
Они попали в Аркхем вместе. По мнению Айви, из-за невнимательности Харли, которая не потрудилась выяснить, отключена ли вся сигнализация на «сельскохозяйственном» этаже дурацкого выставочного центра. Ну, забыла, с кем не бывает? Они так торопились попасть на эту выставку садоводов, что любой бы забыл. Теперь рыжая дуется и отказывается разговаривать. И вишенка на торте прегрешений Харли: она (случайно!) разбила цветочный горшок, из которого торчал дурацкий кривой отросток – растение, имеющие удивительные свойства превращать простых смертных в настоящих зомби. Редкий экземпляр, специально привезенный в Готэм – то, что Айви искала уже очень давно.
В первое время их заключения Харли пыталась наладить связь, но Айви старательно ее избегала, а один раз, когда Харли подошла во время обеда извиниться, плеснула в нее чаем. Их еле растащили.
— А что еще я могу сделать? — рассуждала вслух Харли, с любопытством наблюдая за крошечными птицами, скачущими по снегу. — Она меня избегает и почти не выходит из своей палаты. Вам вот хорошо, захотели — улетели отсюда, а я вынуждена каждый день есть жидкую кашу, ходить на дурацкие сборища, где мы садимся в кружок и рассказываем, что нам не хочется причинять боль окружающим (неправда!). А еще заставляют пить таблетки и делают противные уколы. У меня уже попа от них болит, — доверительно так поделилась Харли с птичкой. Та чирикнула и упорхнула, оставив незадачливую пациентку в мнимом одиночестве — неподалеку скребли лопатами и переговаривались другие. Когда санитар, приметив шапку с разноцветными помпонами, направился проверить, чем занята Харли, она сделала вид, что работа прямо кипит.
— А? — обернулась на покашливание санитара. — Вот, собираю тут ветки, чтобы было чисто, — невинно захлопала глазами.
— Тебе не досталось лопаты?
На сей раз отвертеться не удалось, и Харли поставили в пару с толстым Бобби, который гудел что-то под нос, но дорожку расчищал активно. Скучающая Харли крутилась рядом, периодически поддевая немного снега. И вдруг она резко остановилась, ахнув в голос — на припорошенных снегом клумбах стояли поздние астры. Лиловые, фиолетовые, сиреневые пушистые шары на изящных ножках ярко контрастировали с унылой белизной умирающего парка.
— Бобби, ты только посмотри, какая красота! — но Бобби лишь мычал и цветами не интересовался. А в голове Харли уже зрел гениальный план.
Направив своего грузного напарника вперед, она встала за его спину так, чтобы дежурившие санитары не видели ее манипуляций, и копнула как можно глубже, чтобы захватить корень цветка.
— Так, что делать теперь? — торопливо замела следы своего преступления, засыпала пустое место на клумбе снегом в надежде, что никто не заметит. Тут взгляд Харли упал на Бобби:
— Эй, пузан! Поможешь мне?
Бобби отозвался мычанием.
— Думаю, это означает, что ты согласен, — с этими словами Харли стянула свой шарф и, как могла, аккуратно замотала цветок, а потом сунула кокон под куртку Бобби. — Вряд ли кто-то будет проверять такого дурня как ты.
— Ммм-м-м, — с губ Бобби капала слюна. А кулаки у него, конечно, массивные, подметила Харли, еще раз оглядев невольного сообщника.
Пока все шло по плану: после уборки снега Харли вернулась с остальными заключенными в стены лечебницы, цветок притащить удалось. Только вот Бобби, которого и правда никто особенно не проверял, потопал на автопилоте в свое крыло, унося драгоценный груз под казенной рубашкой.
— Стоять! Ну-ка стой! — Харли догнала психа и быстро принялась обшаривать его в поисках свертка. Бобби остановился, удивленно глядя на суету вокруг себя, и загоготал, когда ловкие пальцы защекотали бока. — Нашла! — Харли перепрятала цветок в шарфе к себе. — Спасибо, пузатик. Только ты за мной не ходи. Не ходи, кому говорят! Иди к себе. Фу, брысь, или как там.
Кое-как отделавшись от Бобби, Харли припустила к родной палате. Действовать нужно быстро, пока растение окончательно не завяло от всех манипуляций.
Оказавшись у себя, она развернула цветок, пересыпала землю в алюминиевую плошку (общение с Айви не прошло даром), укрепила в этом импровизированном горшке растение и полила остатками жидкого, холодного чая. Воровато оглядевшись, Харли задвинула растение под койку. Теперь осталось только поговорить с Айви, и все получится.
***
— Что ты несешь? — презрение в холодных зеленых глазах собеседницы не смутило Харли, и она продолжала тараторить, оттесняя Айви в угол.
— У меня под кроватью цветок! И я отдам его тебе, если ты поможешь мне сбежать.
Айви надменно скривила губы:
— Где взяла?
— На клумбе! Вот вышла и поработала бы на расчистке снега, так и увидела бы все сама.
— Я не могу находиться на таком холоде, ты же знаешь. Если бы не ты, — Айви наставила на собеседницу палец, — я бы еще успела уехать до холодов и не оказалась бы в этой идиотской психушке.
— Поэтому я предлагаю помощь, — Харли надула губы. — Но ты не хочешь меня выслушать.
— Твои безумные затеи слишком часто оборачиваются провалом. А если цветок уже умер? Ты его хоть поливаешь?
Харли закатила глаза.
— Встретимся вечером, после тренинга в старой курилке. Принесешь цветок. Все, — Айви скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Время тянулось медленно. Слишком медленно для того, кто совершенно не умеет ждать и вынужден сидеть на неудобном стуле, изображая паиньку.
— Харли, у тебя назначено свидание? — в голосе доктора, ведущего тренинг, не было враждебных ноток, но все же это заставило съежиться.
— Да что вы, док! — отозвалась она под дружный гогот. — Если бы у меня было свидание, я бы тут с вами не сидела. Уж извините.
— Тогда продолжим нашу беседу. Пожалуйста, Хелен.
Голос пациента звучал фоном, стрелки часов, казалось, остановились — невыносимо. И какого же труда Харли стоило спокойно шагать по коридору, когда занятие наконец-то закончилось!
Воровато оглянувшись, она прошмыгнула на лестницу. Преимущество старого корпуса в том, что тут было множество переходов. Хоть и считалось, что часть из них закрыта, но бывалые психи прекрасно знали о тайных ходах. Харли замерла, прислушиваясь, не спускается ли кто из персонала, но все было тихо. За окном все так же лежал снег, парк спал, укутанный своей тоской. Если сегодня их план удастся провернуть, можно надолго забыть унылый вид из зарешеченного окна. Ловкими прыжками Харли добралась до нужного этажа и аккуратно открыла дверь. Пусто. Этот коридор мог таить опасность — дежурного в рекреации, внезапную старушку-уборщицу с ярко-оранжевой тряпкой или решившего в кои-то веки сделать обход охранника. Пустота и простота этого пути были слишком обманчивы. Нужно немного выждать, а потом бежать.
— Раз, два... — Харли рванула вперед, не в силах больше считать, ждать или терпеть. Будь что будет. На случай, если ее поймают, у нее была заготовлена легенда, а многострадальный цветок в широком рукаве вроде как не заметен.
Так называемую старую курилку наполняли тени. Пол поскрипывал от каждого шага, а по углам белело паутинное кружево. Сюда приносили старую мебель, расшатанные стремянки и прочий хлам. Сюда приходили курить нелегально пронесенные сигареты или решать дела личные. Вспомнив пару таких эпизодов, Харли тихонько хихикнула: где-то тут еще был рваный матрас, на котором...
— Я уж думала, тебя поймали, — Айви вышла из тени.
— Уф! Рыжик, ты меня чуть с ума не свела, каким бы каламбуром это ни звучало.
— Давай цветок.
В неверном свете тающего дня волосы Айви казались темно-рыжими, словно вместе с осенью из нее ушла вся яркость. «Ты тоже увядаешь, как и твои любимые растения», — подумала Харли, но предусмотрительно отскочила в сторону:
— Стоп-стоп! Я хочу гарантий.
— Каких еще гарантий? — Айви нахмурилась. — Ты накосячила, по твоей милости мы оказались в Аркхеме, а теперь ты еще и ставишь мне условия.
— Я еще ничего не сказала, — Харли предпочитала держаться на расстоянии.
— Ну?
Этот тон и весь ее надменный вид не предвещали ничего хорошего, но пусть себе фыркает, потому что цветочек-то пока не в ее руках. А тут, среди пыли и рухляди, нет ничего, что она бы использовать в своих целях.
— Получишь цветок только в обмен на помощь.
— Угу.
— Ты должна мне помочь! — Харли по-детски топнула ногой.
— Хорошо, — Айви тяжело вздохнула. И протянула руку: — Гони растение.
Осторожно, чтобы не повредить, Харли вытащила из рукава цветок, чьи корни облепила уже подсыхающая земля.
— Бедняжка, — при виде страданий цветка Айви, казалось, сама готова залиться слезами. Она взяла в руки астру — так любящая мать обнимает заболевшего малыша — и принялась разглядывать.
— Принеси вот тот горшок, — кивнула в сторону горы хлама. — Мы посадим малютку в новый дом.
Похожий на шар с иглами, бутон свесился набок, и Айви приподняла его, что-то ласково нашептывая.
— Что ты будешь делать дальше? — Харли быстро наскучило наблюдать эту трогательную сцену. Она ожидала, что как только в руках Айви окажется растение, начнутся метаморфозы, и они триумфально сбегут.
— Мне нужно что-то острое.
— Почему раньше не сказала, я бы стащила у доктора хотя бы ручку!
— Что-то острое... — не обращая внимания на ворчание Харли, Айви быстро оглядела помещение. — Стекла!
— Чего ты задумала?
Харли с тревогой наблюдала, как Айви принялась рыться в старых вещах, выискивая что-то, по ее мнению, подходящее. Наконец она победно выпрямилась — в зеленоватых пальцах красовалась перегоревшая лампочка.
— Я знала, что они не всегда осторожны, — Айви разбила лампочку об пол, подняла один осколок и провела им по запястью. Лицо ее при этом оставалось бесстрастным. Харли помалкивала — завороженно наблюдала за процессом. Из ранки тонкой струйкой потекла зеленая кровь, и Айви прошипела:
— Цветок. Быстрее.
Вот теперь метаморфозы начались. Получив живительную влагу, цветок сделался ярче, а его бутон хищно раскрыл свои «лучи», ощетинившись.
— Отлично. Теперь малыш сделает все сам, — Айви коварно заулыбалась.
«Малыш» меж тем принялся расти, толстеть и ветвиться до тех пор, пока из чахлого цветочка не превратился в змееподобную лиану с фиолетовыми бутонами на изящных отростках.
— Выглядит угрожающе! — с восторгом выдохнула Харли. — Что?
Айви смотрела на нее, словно бы оценивая. Такой взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Рыжик, я же помогла тебе. Теперь твой ход. М? — Харли состроила самую невинную мордашку, на которую только была способна. — Я же добыла цветок.
— Следуй за мной. И без самодеятельности.
— Ох, это все так волнительно.
Когда пропавшую после тренинга парочку разыскали санитары, началась паника, загорелась кнопка вызова вооруженной охраны, но Малыш — Харли решила дать ему такое имя — отлично проявил себя: стебли плетьми хлестали, не позволяя никому приблизиться за живое ограждение, выросшее прямо посреди коридора.
Возвращенное к жизни растение не собиралось жалеть обидчиков своей хозяйки — кто-то из наступающих уже держался за рассеченную руку.
— Окно! Пусть сорвет решетки! — пронзительно крикнула Харли.
— Пусть лучше всех убьет, — кажется, Айви решила мстить.
Харли открыла было рот, но ее голос потонул в воплях охранника: вокруг ног несчастного оплелась лиана, Малыш принялся от всей своей зеленой души трясти человека, словно расшалившийся пес игрушку. Айви схватила выпавший на пол пистолет и бросилась бежать по освободившемуся коридору.
— А я? Эй, Малыш, натряси и мне тоже немного оружия, — Харли припустила следом, оставляя за спиной разбушевавшееся растение — сейчас Малыш рвал и душил атакующих его людей, но совсем скоро санитаров и охраны станет больше, и они смогут прорваться.
Айви бежала в подвал. Харли поняла это, когда рыжая метнулась на старую лестницу.
— Почему? — только и смогла бросить на бегу.
— Увидишь, — Айви прошмыгнула в двери и вдруг сунула Харли в руки пистолет. — Устрой тут небольшой переполох, а я пока поцелую охранника.
— Отличненько! — Харли, довольная, что у нее теперь тоже есть возможность действовать, принялась отстреливаться от преследователей, прикрывая Айви. — Кажется, Малыша скрутили. К нам сюда несется целая толпа ошалевшего персонала.
— Мы успеем, — Айви что-то скомандовала загипнотизированному поцелуем охраннику, который с блаженным выражением на лице сдвинул люк.
— Да? И чего мы успеем? Утонуть в дерьме? Фи, — Харли картинно зажала нос двумя пальцами, но полезла следом за Айви. — Лучше бы через парк, а там бы угнали чью-нибудь тачку.
— Там холодно, — лаконично отозвалась Айви.
— Конечно, зато тут все в кайф, — Харли огляделась. Потом задрала голову: — Они уже здесь. Слышишь?
— Прекрасно, — Айви остановилась.
— Что ты собралась делать? Вообще-то мы в ловушке. И патроны закончились. Так что еще надо посмотреть, кто тут косячит.
— Я тебе сказала, увидишь, — терпеливо произнесла Айви.
Послышалось хлюпанье воды — несколько самых отважных охранников спустились в недра лечебницы. Холодный луч фонарика заплясал по стенам, выхватывая то изгибы труб, то осклизлый кирпич, покрытый...
— Мох! — весело воскликнула Харли, победно вскинув руки. — Давай, рыжик, задай им жару!
Айви очаровательно улыбалась — одна прижала ладонь, покрытую собственной зеленой кровью, к влажной стене, и всем своим существом ощутила, как в этих жалких, всеми забытых созданиях пробуждается жизнь, наполненная ненавистью к тюремщикам, к врачам-мучителям, к каждому кирпичу мрачной лечебницы.
И, когда ее гнев и ярость высокой зеленой волной обрушились на людей, Айви удовлетворенно вздохнула. Растения никогда не подводят. Никогда.
Название: Paint it green
Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum
Канон: DС comics
Персонажи: Эдвард Нигма (Риддлер), Рэйнбоу Райдер (Рой Биволо)
Размер: мини, 3701 слово
Категория: джен
Жанр: юмор, приключения
Рейтинг: G
Краткое содержание: Радуга и лепрекон. Одна неслучайная встреча ночью в Готэме.
Предупреждения: возможен ООС (и АУ по той же причине)
Крыса не могла взобраться по высоким гладким стенам лабиринта, специально разработанный состав делал их экстремально скользкими, так что не зацепишься ни крюком, ни когтями. Но вместо того, чтобы просто принять свою участь и сдаться, как и подобает существу с интеллектом лабораторного зверька, крыса села в маленький черный танк с крошечными колесами и принялась объезжать ловушки. Она пересекала препятствия, проезжая по стенам и даже иногда по потолку.
Каталась как сыр в масле. Точнее крыса в масле. Крыса, которая должна была найти сыр в центре этого лабиринта, крыса, которая должна была добраться до заветной цели, несмотря на то, что ее крысомобиль заносило на поворотах...
Нет, не так. Она не должна была победить. В этом лабиринте никогда не было никакого сыра, потому что план...
Эдвард Нигма поднял гудящую голову от поверхности стола, за которым, судя по всему и уснул. В голове все еще крутился вопрос: что общего между "Формулой-1" и производством сыра, а сам Эдди не мог не только придумать ответ, но даже вспомнить, что все это значит. До его сонного сознания медленно доходило, что происходит и где он находится. Впрочем, это был простой вопрос. Он, Риддлер почти в бегах, сидит в своем временном убежище за своим рабочим столом. Сидит и тупо пялится на чертеж своего очередного гениального творения, которое докажет раз и навсегда, что в Готэме нет никого умнее Риддлера. Если выразиться проще — лабиринт с ловушками. Впрочем, так его Эдди не называл даже про себя.
Работа двигалась медленно, как заржавленные шестерни, и в очередной раз собственные труды казались ему нелепыми и банальными. Загнать Бэтмена в лабиринт, откуда он не выберется, — какая свежая мысль! Каждый элемент он уже использовал множество раз, и даже если нарисованная в углу летучая мышь была озадачена, о чем говорили знаки вопроса над ее ушастой нарисованной головой, это не очень утешало.
Эдди мысленно обозвал себя идиотом, схватил огрызок зеленого карандаша и зачеркнул надпись «выход», а затем подумал и написал поверх: «смертельная ловушка». Никаких обходных путей на этот раз. Никаких лазеек. Только отчаяние, обезвоживание, немного газа страха, украденного у Крэйна, и целая коллекция циркулярных пил.
Ха, как будто в прошлый раз это сработало.
От мрачных размышлений Эдди отвлекли звуки, доносящиеся из соседней комнаты. Скорее всего разбудили его тоже они. Первой мыслью было тут же эвакуироваться, раз Бэтмен его каким-то образом выследил, но Эдди быстро успокоил себя тем, что за последний месяц он не светился в хронике готэмских новостей, а это значило, что, пока не грянет действительно громкое преступление, Бэтмен в его сторону и не глянет.
Шум повторился, и Эдди, схватив трость, отправился на его источник. С большой долей вероятности, это была всего лишь кошка, что забралась через открытое окно на кухне — вечер выдался душным. Эдди мог лишь надеяться, что это не окажется та самая Кошка, потому что, если исключить Пэм, Томми, Бэтмена и его еще кучу личностей из его обширного списка врагов, она была последней, кого он хотел бы сейчас видеть.
Это была не кошка.
Эдди выглянул из-за дверного косяка и пару раз моргнул, проверяя, не показалось ли ему. Из открытого настежь окна тянуло летним зноем и привычными звуками ночного Готэма, а по его кухне, то и дело спотыкаясь о всякие металлические детали и запчасти, разгуливал типичный готэмский грабитель.
Эдди едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Какая-то мелкая сошка забралась к нему, Риддлеру? В поисках легкой наживы? Как к какому-нибудь обычному горожанину (и пусть те, наученные горьким опытом, всегда держат у кровати биту, а то и целый обрез)? Он улыбнулся своим мыслям. Он так отходит незадачливого грабителя тростью, что тот навсегда запомнит Риддлера и еще долго будет рассказывать приятелям о своей встрече с одной из легенд этого города. После можно будет выбросить его из окна. Грабитель упадет на пожарную лестницу, так что выживет. Скорее всего. Сломает себе обе ноги, но выживет.
— Ты выбрал не то окно, приятель, — Эдди сделал шаг в помещение, служившее ему кухней, и щелкнул выключателем. — Угадай... проклятье! Это опять ты!
Все загадки о сломанных костях и выбитых зубах махом выветрились у него из головы. Костяшки пальцев, сжимающих трость, побелели.
Эдди пожалел, что оставил пистолет под подушкой, ведь перед ним стояла главная причина его головной боли за последние несколько месяцев.
Всем известно, что пуля — вернейшее средство от мигрени.
Причина, бывшая высоким мужчиной в костюме цвета радуги и защитных очках, обернулась и отчетливо произнесла: «Черт!» Больше вторженец ничего сказать не успел — удар трости-вопроски обрушился на него слева. Он увернулся, но первая неудача не погасила ярости Эдди, который в этот момент забыл, что не выглядит так уж угрожающе в майке-алкоголичке, трусах с зелеными вопросительными знаками и с трехдневной щетиной. И, на самом деле, не так уж хорош в рукопашном бою.
В любом бою, если уж на то пошло.
К счастью, этот радужный тип тоже не был знатоком боевых искусств.
— Я могу объяснить! — крикнул вторженец, примирительно поднимая руки.
— Да неужели? — Эдди злобно сощурился и попытался снова огреть его тростью. — Объясни Музей изобразительных искусств Готэма! Два месяца подготовки насмарку, только из-за того, что один идиот решил его ограбить, когда я устанавливал оборудование! И явился с Бэтменом на хвосте! — незнакомцу каким-то образом удалось оторваться от Эдди на расстояние трости в тесноте кухни, но тот не растерялся, поддел ногой табуретку и отправил в противника. — После! Библиотека при университете! Все шло хорошо, пока не появился ты! Удар током — и две недели в больнице! И хорошо еще, что полиция не сумела доказать мою причастность к этому делу. Но тебе показалось мало, верно? Ты привел Бэтмена к моей конспиративной квартире, и теперь мне приходится ютиться в этой дыре и начинать все с нуля!
Радужный незнакомец все-таки споткнулся о металлическую деталь, что были в изобилии разложены по полу, и повалился на спину.
— Больше ты не будешь портить мою жизнь. Отгадай загадку...
Трость словно ударила о невидимую преграду и отскочила, так и не достигнув головы незваного гостя. Эдди видел только радужную вспышку.
Он озадаченно остановился и оглядел незнакомца еще раз. Конечно, мог бы и догадаться. Это сравняет шансы.
Он попробовал еще раз. И еще.
Безрезультатно.
— Позволь мне объяснить, — произнес незнакомец, когда Эдди надоело бить непроницаемый световой барьер. — Я здесь не случайно. Но и не для того, чтобы мешать твоим планам... какими бы они ни были. Я точно не знаю, почему это происходит, но... — он замялся, — я Рэйнбоу Райдер, — представился он под ворчливое «спасибо, я догадался» от Эдди. — И каждый раз, когда в небе появляется радуга, на ее дальнем конце я нахожу... тебя.
Эдди не знал, как на это отреагировать.
— Ты сейчас шутишь? Потому что я ненавижу шутки. Я Загадочник, как ты мог догадаться, не шутник. Знаешь, ты бы не звучал так жалко, если бы просто сказал, что тебе нужен автограф.
— Это правда! Я действительно могу создавать радугу, и...
— Да знаю я, кто ты такой! — раздраженно крикнул Эдди. А потом вздохнул и потер виски. Он думал о том, что надо бы как-нибудь добраться до пистолета в спальне, причем сделать это как можно незаметнее, чтобы этот умник не успел использовать свои волшебные очки. Впрочем, он не был уверен, что твердый свет отражает пули. — Рой Биволо — мелкая сошка из Централ-сити. Специализируешься на краже и уничтожении предметов искусства из зависти. Некогда состоял в группировке неудачников, которые называют себя Негодяями. Я потрудился выяснить некоторые факты о человеке, который меня преследует.
— Я вовсе не... — обиженно начал Райдер, но, видимо, так и не смог выбрать, с чем конкретно поспорить, и язвительно добавил: — Я слышал, что ты бывал в Централ-сити, и слухи говорят не в твою пользу. Похоже, Флэш оказался слишком серьезным вызовом для Риддлера.
— Попробуй догадаться, почему, — кисло проговорил Эдди. — Этот идиот не смог решить ни одной моей загадки. Да что там, он даже не попытался! Даже близко не подошел к решению! И это человек, чей мыслительный процесс происходит куда быстрее нашего! И на что он тратит свой потенциал? На бег по кругу! Я сам решил бросить это дело, — добавил он.
Райдер нахмурился под очками и нехотя кивнул. Его тоже раздражал Флэш. Очевидно.
— И все же, — Эдди понизил голос и заговорил уже спокойно, — Как ты и сказал, этот визит не случаен. Не держи меня за дурака. Ты пробрался сюда тайно и явно не для того, чтобы вести светские беседы или перерезать мне горло во сне. Ты что-то искал у меня.
— Я... — Райдер почему-то завис и с тоской глянул на открытое окно, словно прикидывал, успеет ли смыться прежде, чем Эдди доберется до циркулярной пилы у стены и не попробует себя в метании дисков. — С чего ты взял?
— Ты открыл здесь половину шкафов, умник, это даже на загадку не тянет, — сказал Эдди.
— Выходит, у меня нет выбора, кроме как признаться, — произнес Райдер неожиданно драматично и, прежде чем продолжить, взял не менее драматичную паузу. — Я искал горшок с золотом.
— Что?! — Эдди мигом растерял всю свою злость и удивленно уставился на Райдера. — С чего ты взял, что он у меня есть?
Тот снова растерялся. Почесал в затылке, а затем принялся терпеливо объяснять тоном, каким иногда говорили врачи в Аркхэме, когда пытались втолковать Эдди, что быть преступником вообще-то нехорошо.
— Сам посуди. Я всегда нахожу тебя на конце радуги, ты носишь зеленое и...
— Ты забыл об одной важной детали, — мрачным голосом перебил Эдди. — Я люблю клевер и подковы, но я не лошадь и никогда не посещаю Риддлера, кто я?
— Но это все не может быть простым совпадением!
— Да боже мой, у меня даже нет ирландцев среди родни! Если я, конечно, не забыл сей прискорбный факт после одного из тех ударов по голове. И, насколько я помню, лепреконы маленькие человечки, так что советую начать поиски среди карликов-подручных Джокера.
— Ты лепрекон-переросток, — уверенно кивнул Райдер с упрямством фанатика-мормона. — И знаешь, по-моему, у тебя проблемы с гневом. Ты не обращался к врачу?
— В Аркхэме лечат не только от кровожадности, но и от веры в лепреконов, — хмуро заключил Эдди. Он глубоко вздохнул. Происходящее выглядело достаточно глупо, чтобы быть правдой. Он все еще страстно желал сбросить этого типа в мешке с моста, но тот казался безобидным дурачком. На первый взгляд.
— Почему же мне не верить? — Райдер пожал плечами. — В понедельник мальчик украл мои кисточки, потому что решил, будто они из шерсти единорога, во вторник крокодил из канализации пытался откусить от меня кусок, в среду пошел снег в мае, в четверг девушка-клоун сказала, что знакома с настоящим лепреконом и дружит с настоящей дриадой, а в пятницу...
— В понедельник родился, — пробормотал Эдди. — Я знал, что без Харли тут не обошлось!
— Во вторник крестился, в среду женился, — вторил ему Райдер. — Ну вот, опять! Гигантские зомби, девушки-клоуны... да, она представилась именно так.
— И ты ей поверил.
— Тебя это удивляет? Она могла бы дать мне твои координаты, но они не понадобились. И не по знакам вопроса на крыше я тебя нашел... Кстати, ты знаешь, что зеленые знаки вопроса привлекают внимание?
— Ради всего святого, заткнись, — прошипел Эдди. — Я понял, радуга. Ты все равно слишком туп, чтобы выслеживать меня нормальным способом. В конечном счете, ты все же хотел меня ограбить. Пожалуй, мне не следовало прерывать тебя, нужно было просто дождаться, когда ты сам угодишь ногой в медвежий капкан или получишь укол ядовитой иглой, пытаясь вскрыть холодильник.
— Это... это холодильник?! — теперь уже Райдер вытаращился на Эдди. Он кивнул в сторону железного ящика, который в темноте и правда можно было перепутать с сейфом, особенно с этой панелью для ввода кода доступа.
Эдди пренебрежительно махнул рукой.
— Там все равно нет ничего, кроме энергетиков и некоторых химикатов.
Он посмотрел на свой холодильник, потом на столешицу слева от холодильника. Там стоял ряд пустых банок. Еще парочка валялась на полу. Эдди окинул эту картину взглядом, полным отвращения, и еле удержался, чтобы не поднять эти две банки и не расставить остальные аккуратно в форме знака вопроса.
— Ну и помойка же тут у тебя, — заметил Райдер. — Как художник, я хорошо знаком с художественным беспорядком, но это точно не он.
Эдди смерил его тяжелым взглядом. Хотел бы он, чтобы этот взгляд был столь же тяжел, как и удар его трости.
Помещение действительно оставляло желать лучшего и нуждалось в серьезной уборке. Эдди до сих пор недоумевал, каким образом, начиная работу в почти стерильной чистоте, в итоге он оказывался в убежище, захламленном настолько, что проще было переехать. Впрочем, в основном его проекты и заканчивались переездом. В Аркхэм.
Но, по крайней мере, там всегда было светло и чисто. За исключением моментов, когда приходилось отмывать кровь со стен. Но к моменту, когда приходилось чистить стены после очередного бунта заключенных, Эдди обычно был уже далеко.
И все начиналось сначала.
Задумавшись, Эдди едва не угодил в ведро с зеленой краской. Правда, сама краска уже засохла, забытая кисть застряла намертво, да и запах уже почти не ощущался.
Сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз выходил на улицу?
Он не мог сказать точно. Около недели, должно быть.
— Похоже, дела у тебя идут не важно, — произнес Райдер, оглядывая кухню. На этот раз, помня о ядовитой игле в холодильнике, он не пытался сунуть нос в пустые шкафы.
— Исключительно из-за тебя, — не стал скрывать Эдди. — И ты все еще думаешь, что у меня есть горшок с золотом? Стал бы я преступником, будь у меня деньги?!
Райдер посмотрел на него сквозь очки очень внимательно. Пожал плечами.
— Все думают, что вы делаете это не ради денег, а из ненависти к человечеству. Чтобы сломать этот город, поставить его на колени и доказать свою извращенную философию. Даже очень умные люди, гении и ученые, иногда поддаются... искушению темной стороны.
— Я не желаю, чтобы мне читал морали вандал из музея современного искусства. Подрисовывать усы портретам, серьезно?
— Откуда ты?..
— Об этом писали во всех газетах. Настоящее событие. У нас в Готэме редко бывает, чтобы обошлось без пострадавших... если не считать картины.
— Это не я, — смутился Райдер. — Точнее, вандализм я, но усы не я. Это тот мальчишка, как его там... Робин. Придушил бы голыми руками засранца!
Эдди покачал головой и болезненно поморщился, вспомнив свою последнюю встречу с этим ребенком сатаны.
— Тебе все равно никто не поверит.
Райдер хотел что-то возразить, но не успел сказать ни слова, потому что в этот момент оба услышали настойчивый стук в дверь. Эдди бросил на Райдера подозрительный взгляд, тот лишь пожал плечами.
— Ни звука, — прошипел Эдди, — если не хочешь, чтобы здесь была полиция... или кто похуже.
Стук не прекращался, так что он накинул домашний халат на плечи и пошел к двери. Он отпер замок, но цепочку предусмотрительно снимать не стал.
— Мистер Уинн! — послышался строгий голос.
Ну конечно, престарелая мисс Браун, кто еще это мог быть?
— А, мисс Браун, прекрасный вечер, — он нацепил максимально дружелюбную улыбку, но, судя по недовольному выражению сморщенного лица, соседка не разделяла его энтузиазма.
— Ночь. Три часа ночи, — уточнила она.
— Так почему же вы не спите, а бродите по коридорам? Это не безопасно, знаете ли.
— Не заговаривайте мне зубы! Я понимаю, что у вас ремонт, но это не повод так шуметь. Вы не только перебудили соседей своим грохотом, в моей квартире внизу упала урна с прахом мой любимой кошки!
— Сочувствую вашей потере, — проговорил Эдди сквозь зубы.
— И это не в первый раз. На прошлой неделе...
— Спокойной ночи, мисс Браун. Уверяю, этого больше не повторится. Никакого шума, возвращайтесь в постель.
— Да я и не спала, — несколько озадачено произнесла женщина, — а чем вы там, собственно, занимаетесь?
Эдди поспешил захлопнуть дверь перед ее носом. У него был достаточно помятый вид, чтобы она решила, будто у него тут длительный запой со стрельбой по пустым бутылкам. Он думал, хватит ли человеку с такой мерзкой фамилией минуты, чтобы найти ответ в простейшей задаче и не поджариться на электрическом стуле, как встретил свой конец его предыдущий арендодатель. Или не встретил. Эдди не интересовался, отвязал ли Бэтмен беднягу вовремя.
Райдер смотрел на него с молчаливым вопросом.
— Тут есть выход на крышу, — сказал Эдди.
В квартире было душно, однако ночь не принесла желанной прохлады. Ветер стих. Казалось, город вокруг замер в ожидании. Он боялся дышать, прислушиваясь, задаваясь вопросом, зачем двое преступников вышли на крышу. Он ждал развязки, этот монстр с бессчетным количеством глаз. Дракон, который притворяется спящим и пускает украдкой дым из ноздрей в красноватое небо.
Это была на редкость спокойная ночь для Готэма.
— В мире есть много странных вещей, — задумчиво произнес Райдер, разглядывая раскинувшийся перед ними город, то есть ту его часть, которую можно было разглядеть отсюда. — И я не думаю, что существование лепреконов самая странная из них. В конце концов, Флэш однажды сказал, перед тем, как бросить меня за решетку, что я был мертв в большей части реальностей. А еще я слышал вот что. Согласно легендам, если поймать лепрекона, то он отдаст свое золото в обмен на свободу.
— А ты, я посмотрю, от своего не отступишься, — кисло процедил Эдди, оглядывая крышу. — Я уже сказал тебе, что нет у меня никакого золота. Так что можешь забыть об этой ерунде и проваливать. Пока еще можешь.
— Есть только один способ проверить, — последовал ответ.
Эдди не успел среагировать, когда Райдер активировал очки. На этот раз это были не потоки радужных лучей, не световые барьеры, а нечто совершенно новое. То, чего Эдди никогда еще не видел и не испытывал.
Честно говоря, этот новый опыт был крайне неприятным.
Эдди почувствовал, как пространство вокруг сжимается, трость стукнула о стенки и намертво застряла между двумя преградами. Он оказался в невидимой коробке вроде тех, в которые запирают себя мимы.
Ее поверхность ощущалась как чуть нагретое стекло.
— Призматическая ловушка, — объяснил Райдер, подходя ближе. Стекла его очков бликовали, не давая разглядеть выражение лица. Впрочем, Эдди был уверен, что оно максимально серьезно.
Для парня в радужном прикиде.
— Очередное чудо техники, — голос Эдди сочился ядом. — Надо взять на вооружение, Бэтмен будет в восторге.
— Теперь мы можем поговорить о...
— Ну разумеется. Но позволь все же узнать одну вещь. Ты появился в этом городе задолго до того, как начал охоту за лепреконским золотом. Что ты здесь забыл? В Централ-сити закончились галереи, куда ты пытался пристроить свои картины?
— Вряд ли такой псих, как ты что-то смыслит в искусстве, — сухо произнес Райдер, поджав губы. — Но я художник, я постоянно нахожусь в творческом поиске. Думаю, я пришел сюда в поисках вдохновения.
— Днем рисуешь, а ночью уничтожаешь конкурентов, да?
Вопреки ожиданиям, Райдер улыбнулся.
— Можно и так сказать, — он кивнул. — Создавать картины — это все, чего я хотел. Перенести красоту этого мира на полотно. Ну, и прославиться тоже, куда без этого. Но жизнь несправедлива, каким бы талантливым ты не был, всего одно маленькое отличие может навсегда изгнать тебя из мира искусства.
— Ты дальтоник, — опередил его Эдди. — Я же сказал, что много о тебе знаю.
— К сожалению. Но взгляни на этот город! — он обвел широким жестом окружающий их урбанистический пейзаж. — Я никогда раньше не видел подобного! Он совершенно восхитительно серый! Я могу рисовать его таким, какой он есть на самом деле.
От этих слов Эдди даже забыл, что находится в ловушке, что этот наглец напрашивается на неприятности и что ему все еще хочется сбросить его с этой крыши. Город и правда выглядел так, словно из него выпили весь цвет. Всегда ли он был таким? Или Эдди прожил в нем так долго, что попросту привык, забыл, что вообще может быть по-другому. И этот радужный парень из чистого, светлого Централ-сити, где дружелюбный спидстер помогает отстраивать дома после катастроф, а костюмированные преступники никого не убивают, искренне восхищается этим городом, который засасывает, как болотная топь, покрывает грязью, медленно уничтожает любую жизнь, что попадет ему в когти. Восхищается, как турист, который приехал посмотреть на племя каннибалов, но вскоре вернется домой и лишь иногда в своей сытой благополучной жизни будет вспоминать о тех ужасах, что увидел там. И становиться чуточку счастливее.
Знал ли он о том, что там, в темноте переулков, в застенках Аркхэма, за закрытыми дверями лабораторий и корпораций из этой серости вырастают другие, искаженные больные цвета?
Неоновый зеленый знак вопроса издевательски горел на двери, ведущей на крышу.
Райдер сказал, что нельзя спрятаться, если буквально пишешь свое имя на пороге.
Но Эдди, Риддлер не мог по-другому.
— Ты в чем-то прав, — сказал он. — У меня есть знакомая дриада, для которой реки крови и свежая зеленая трава одинаково привлекательны.
— Я не заинтересован в убийстве людей, — нахмурился Райдер. — Я просто хочу прославиться, потому что заслуживаю этого. Но и деньги тоже не помешают. Ты еще не передумал?
— Тянул время. Ты так заболтался об искусстве, что совсем забыл о времени.
— Что ты имеешь в...
Призматическая ловушка распалась без всяких визуальных эффектов, очки Райдера печально пискнули, Эдди шлепнулся на крышу и даже не попытался подняться на затекшие ноги. Он вытащил из кармана халата предмет, который там все это время лежал, и выстрелил в сторону опешившего Райдера, пытавшегося в этот момент перезапустить свое главное оружие.
Эдди считал себя умнее других людей. Но, даже если ты умнее всяких там мышей, это не значит, что ты не можешь позаимствовать что-то из их арсенала. Благо Бэтмен частенько оставлял свои игрушки без присмотра.
Бэт-трос тонкий, но прочный, опутал тело Райдера, и один сильный рывок сбил его с ног.
Эдди подошел к нему так быстро, как мог, и стащил очки с его головы. Помахал ими у врага перед носом.
— Черт, — обиженно проговорил Райдер, — тебе просто повезло.
— Когда-то я работал над разработкой компьютерных игр, — сказал Эдди, глядя на него сверху вниз. — Для сохранения баланса у каждой, даже самой мощной способности, должна быть какая-то слабость. Это может быть уязвимость к чему-то конкретному... к криптониту, например. Или ограничение на время использования. Эта игрушка позволяет делать многое, но даже у самых крутых игрушек рано или поздно садятся батарейки. Когда на тебя напал сумасшедший с обычной палкой, ты потратил неоправданно много энергии на то, чтобы от него защититься.
— Ты слишком много болтаешь, — поморщился Райдер.
— Дай мне насладиться моментом! — возмутился Эдди. — Тебе повезло, что в план экстренного побега не входят пушки.
Райдер озадаченно приподнял бровь. Эдди вытащил из другого кармана халата дымовую гранату, посмотрел на нее задумчиво и положил обратно.
— Я могу начать умолять о пощаде? — Райдер нервно хихикнул. — Я смотрел Пилу и знаю, что будет дальше.
— У меня есть идея получше, — сказал Эдди. — Уж не знаю, как ты умудрялся бегать от правосудия все это время. Но, думаю, полиция будет рада обнаружить тебя здесь.
— Нет, подожди! Ты не можешь просто так уйти! Стой, мне нужны мои очки, это подарок отца!.. Чертовы лепреконы. Теперь я должен Эвану двадцатку.
Но Эдди не слышал, что Райдер там бормочет. Он спустился обратно в свою квартиру, облачился в самый неприметный костюм, составил знак вопроса из пустых банок из-под энергетика, а после забрал тревожный чемоданчик и покинул ее уже навсегда.
До ближайшего телефона автомата идти всего полквартала, но прежде Эдди нужно было сделать еще один звонок.
— Дженна? Да, прости, что звоню среди ночи, но у тебя ведь ночная работа, верно? Как и у всех нас. Да-да, извини, сделка срывается. Ничего не говори. Снова. Конечно, я заплачу неустойку! С тобой всегда приятно иметь дело.
Несомненно, сегодня он потерял многое. Но ящерица отбрасывает свой хвост, чтобы сохранить самое важное — голову. Пусть он и потерял свое временное убежище, но приобрел нечто несоразмерно важное.
Точнее, к нему вернулось нечто несоразмерно важное.
На ладони Эдди, как маленькое солнце, освещающее эту ужасную готэмскую ночь, блестела крупная золотая монета.
Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum
Канон: Batman: Harley and Ivy
Пейринг/Персонажи: Харлин Квинзель (Харли Квинн), Памела Айсли (Ядовитый Плющ), немного пациентов и персонала лечебницы
Размер: мини, 2737 слов
Категория: джен
Жанр: приключения, повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Порой даже под снегом пробивается жизнь.
К утру метель стихла. Больничный парк, засыпанный снегом, замер, обновленный: исчезли линии привычных дорожек, пожухлая листва скрылась под сугробами, деревья уже не выглядели такими сиротливыми — снежный покров придал миру объем. Бесприютность уходящей осени сменилась осмысленностью зимней спячки. Даже фонтан журчал по-особенному звонко — вот-вот струи воды застынут сверкающим льдом.— Эй! Я не заказывала зиму! — Харли уставилась в окно. Столько снега в конце октября — такого давно не бывало. Она провела ладонью под подоконником и победно улыбнулась, наткнувшись на искомое: — Вот ты где.
Харли отлепила засохшую жвачку и, недолго думая, положила смятый розовый комок в рот. Еще какое-то время глядела на заснеженный пейзаж за окном, надувая пузыри, потом спрыгнула с расшатанного стула и вернулась на свою койку.
Новый срок в Аркхеме только начался, а однообразие утреннего распорядка она уже выучила на зубок. Вот сейчас в самом начале больничного коридора скрипнет тяжелая дверь, застучат мерные шаги — раз-два, раз-два, как робот, — послышатся голоса, и не успеет розовый пузырь в очередной раз лопнуть, как...
— Квинн, на выход. Завтракать, — хмуро пробасил санитар.
— Иду, — Харли не двинулась с места, продолжая активно жевать.
— Советую пошевелиться, а то махать лопатой на голодный желудок будет не очень весело.
— Чего? — розово-голубые хвосты спружинили, когда Харли оказалась рядом с санитаром.
— Какой еще лопатой?
— Потом все скажут. А сейчас пошевеливайся.
На вопросы грубиян решительно не отвечал, и Харли пришлось страдать от отсутствия информации. В шумной столовой она принялась высматривать рыжую макушку, но безуспешно.
— Ничего, позавтракаем в одиночестве, — сказала сама себе, лавируя с подносом к столу.
— Если бы ты могла поворачивать голову на триста шестьдесят градусов, то увидела бы недостающие грани этого мира.
— Ох, ты божечки-кошечки, — Харли страдальчески наморщила нос. Кислое дыхание, монотонный голос, который ни с кем не перепутаешь. Мистер Браун. Этот тщедушный пугливый человечек с вечно всклокоченными волосами почему-то особенно полюбил общество Харли и каждый раз не забывал сообщить ей о преимуществах кругового обзора.
— Ты будешь изюм? — скромно прибавил мистер Браун после мудреного монолога о пластах и наслоениях реальностей.
Харли с отвращением придвинула ему свою тарелку с «витаминной» кашей и поднялась. Это просто невыносимо. Проходя мимо соседнего столика, она свистнула булку у зазевавшегося психа и тихонько хихикнула. Как бы ни было отвратительно утро в Аркхеме, тут тоже иногда можно немного поразвлечься. Только бы найти ее. Поговорить. Ощутив странную робость — укол... совести? — Харли постаралась заглушить нежданные чувства сдобой.
— Ну и что, — рассуждала она с набитым ртом. — Я, может, и виновата, но это был ее план, она должна была все предусмотреть!
— Эй, Квинн! Далеко собралась? — недовольный санитар преградил ей путь. — В комнату отдыха на перекличку, живо. Сегодня все психи идут расчищать снег.
***
Санитар не совсем точно выразился: снег отправили расчищать не «всех психов», а только относительно спокойных. Впрочем, даже при таком раскладе охране было чем заняться. Парочка пациентов уже затеяла драку из-за лопаты, еще один уселся в сугроб и с довольной физиономией начал лопать снег. А особенно ушлые тут же попытались дать деру, но заплутали среди парковых деревьев и принялись звать на помощь. Кто-то декламировал монолог Гамлета. Похоже, мистер Свенсон, пожилой, полный мужчина, блиставший в свое время в театре Готэма.
— Интересно, почему они решили, что я не буйная? — проворчала Харли, наблюдая этот паноптикум. — Трудотерапия, милочка, великая вещь, — она скопировала интонации главврача, прикидывая свои шансы в неравном бою с санитарами. У нее, конечно, в руках лопата: вырубить одного, да тут же набегут остальные, а потом и вовсе не выпустят. Харли поймала сердитый взгляд охранника и показала ему средний палец. Впрочем, даже если сбежать сейчас не получится, можно прогуляться. В кои-то веки ее выпустили на улицу. Как не воспользоваться такой возможностью! И, пока на нее никто не обращал внимания, она шмыгнула за кусты шиповника.
На идеально ровном полотне снега ее шаги отпечатались первыми — цепочка растянулась до фонтана, обогнула его и легла петлями вокруг статуй. Зачерпнув в ладонь снег, Харли, слепила комок и запустила в надменную полуобнаженную фигуру из мрамора.
— Получай!
Потом снова и снова, пока не надоело. Все равно статуи не отвечали на ее обстрел. Когда это занятие наскучило, Харли решила исследовать ту часть парка, где еще не была.
Сырой снег под ногами скоро превратится в хлюпающую кашу — все-таки до настоящей зимы еще целый месяц, — с деревьев до сих пор падают мертвые листья, но эта нежданная метель на какое-то время превратила Аркхем в волшебное, оторванное от большого мира место. Замок чародея. Харли поправила шарф и огляделась, потом легко подпрыгнула, уцепилась за толстую ветвь и принялась раскачиваться. Повисла вниз головой, обхватив ветвь ногами. Шапка упала на снег, и разноцветные хвосты весело закачались вместе со своей хозяйкой, стылый воздух приятно холодил легкие — после больничных запахов дышать было приятно.
С этого хорошо просматривалось главное здание лечебницы. Старый особняк с широким крыльцом, зарешеченные окна — надежное пристанище для искалеченных душ.
— Ой, — увидев в одном из окон знакомый силуэт, Харли чуть не свалилась, но тут же замахала руками: — Рыжик! Рыжик, привет!
Тень какое-то время постояла, затем исчезла.
— Не хочешь разговаривать — и не надо, — Харли сделала кувырок и мягко приземлилась на снег.
Они попали в Аркхем вместе. По мнению Айви, из-за невнимательности Харли, которая не потрудилась выяснить, отключена ли вся сигнализация на «сельскохозяйственном» этаже дурацкого выставочного центра. Ну, забыла, с кем не бывает? Они так торопились попасть на эту выставку садоводов, что любой бы забыл. Теперь рыжая дуется и отказывается разговаривать. И вишенка на торте прегрешений Харли: она (случайно!) разбила цветочный горшок, из которого торчал дурацкий кривой отросток – растение, имеющие удивительные свойства превращать простых смертных в настоящих зомби. Редкий экземпляр, специально привезенный в Готэм – то, что Айви искала уже очень давно.
В первое время их заключения Харли пыталась наладить связь, но Айви старательно ее избегала, а один раз, когда Харли подошла во время обеда извиниться, плеснула в нее чаем. Их еле растащили.
— А что еще я могу сделать? — рассуждала вслух Харли, с любопытством наблюдая за крошечными птицами, скачущими по снегу. — Она меня избегает и почти не выходит из своей палаты. Вам вот хорошо, захотели — улетели отсюда, а я вынуждена каждый день есть жидкую кашу, ходить на дурацкие сборища, где мы садимся в кружок и рассказываем, что нам не хочется причинять боль окружающим (неправда!). А еще заставляют пить таблетки и делают противные уколы. У меня уже попа от них болит, — доверительно так поделилась Харли с птичкой. Та чирикнула и упорхнула, оставив незадачливую пациентку в мнимом одиночестве — неподалеку скребли лопатами и переговаривались другие. Когда санитар, приметив шапку с разноцветными помпонами, направился проверить, чем занята Харли, она сделала вид, что работа прямо кипит.
— А? — обернулась на покашливание санитара. — Вот, собираю тут ветки, чтобы было чисто, — невинно захлопала глазами.
— Тебе не досталось лопаты?
На сей раз отвертеться не удалось, и Харли поставили в пару с толстым Бобби, который гудел что-то под нос, но дорожку расчищал активно. Скучающая Харли крутилась рядом, периодически поддевая немного снега. И вдруг она резко остановилась, ахнув в голос — на припорошенных снегом клумбах стояли поздние астры. Лиловые, фиолетовые, сиреневые пушистые шары на изящных ножках ярко контрастировали с унылой белизной умирающего парка.
— Бобби, ты только посмотри, какая красота! — но Бобби лишь мычал и цветами не интересовался. А в голове Харли уже зрел гениальный план.
Направив своего грузного напарника вперед, она встала за его спину так, чтобы дежурившие санитары не видели ее манипуляций, и копнула как можно глубже, чтобы захватить корень цветка.
— Так, что делать теперь? — торопливо замела следы своего преступления, засыпала пустое место на клумбе снегом в надежде, что никто не заметит. Тут взгляд Харли упал на Бобби:
— Эй, пузан! Поможешь мне?
Бобби отозвался мычанием.
— Думаю, это означает, что ты согласен, — с этими словами Харли стянула свой шарф и, как могла, аккуратно замотала цветок, а потом сунула кокон под куртку Бобби. — Вряд ли кто-то будет проверять такого дурня как ты.
— Ммм-м-м, — с губ Бобби капала слюна. А кулаки у него, конечно, массивные, подметила Харли, еще раз оглядев невольного сообщника.
***
Пока все шло по плану: после уборки снега Харли вернулась с остальными заключенными в стены лечебницы, цветок притащить удалось. Только вот Бобби, которого и правда никто особенно не проверял, потопал на автопилоте в свое крыло, унося драгоценный груз под казенной рубашкой.
— Стоять! Ну-ка стой! — Харли догнала психа и быстро принялась обшаривать его в поисках свертка. Бобби остановился, удивленно глядя на суету вокруг себя, и загоготал, когда ловкие пальцы защекотали бока. — Нашла! — Харли перепрятала цветок в шарфе к себе. — Спасибо, пузатик. Только ты за мной не ходи. Не ходи, кому говорят! Иди к себе. Фу, брысь, или как там.
Кое-как отделавшись от Бобби, Харли припустила к родной палате. Действовать нужно быстро, пока растение окончательно не завяло от всех манипуляций.
Оказавшись у себя, она развернула цветок, пересыпала землю в алюминиевую плошку (общение с Айви не прошло даром), укрепила в этом импровизированном горшке растение и полила остатками жидкого, холодного чая. Воровато оглядевшись, Харли задвинула растение под койку. Теперь осталось только поговорить с Айви, и все получится.
***
— Что ты несешь? — презрение в холодных зеленых глазах собеседницы не смутило Харли, и она продолжала тараторить, оттесняя Айви в угол.
— У меня под кроватью цветок! И я отдам его тебе, если ты поможешь мне сбежать.
Айви надменно скривила губы:
— Где взяла?
— На клумбе! Вот вышла и поработала бы на расчистке снега, так и увидела бы все сама.
— Я не могу находиться на таком холоде, ты же знаешь. Если бы не ты, — Айви наставила на собеседницу палец, — я бы еще успела уехать до холодов и не оказалась бы в этой идиотской психушке.
— Поэтому я предлагаю помощь, — Харли надула губы. — Но ты не хочешь меня выслушать.
— Твои безумные затеи слишком часто оборачиваются провалом. А если цветок уже умер? Ты его хоть поливаешь?
Харли закатила глаза.
— Встретимся вечером, после тренинга в старой курилке. Принесешь цветок. Все, — Айви скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
***
Время тянулось медленно. Слишком медленно для того, кто совершенно не умеет ждать и вынужден сидеть на неудобном стуле, изображая паиньку.
— Харли, у тебя назначено свидание? — в голосе доктора, ведущего тренинг, не было враждебных ноток, но все же это заставило съежиться.
— Да что вы, док! — отозвалась она под дружный гогот. — Если бы у меня было свидание, я бы тут с вами не сидела. Уж извините.
— Тогда продолжим нашу беседу. Пожалуйста, Хелен.
Голос пациента звучал фоном, стрелки часов, казалось, остановились — невыносимо. И какого же труда Харли стоило спокойно шагать по коридору, когда занятие наконец-то закончилось!
Воровато оглянувшись, она прошмыгнула на лестницу. Преимущество старого корпуса в том, что тут было множество переходов. Хоть и считалось, что часть из них закрыта, но бывалые психи прекрасно знали о тайных ходах. Харли замерла, прислушиваясь, не спускается ли кто из персонала, но все было тихо. За окном все так же лежал снег, парк спал, укутанный своей тоской. Если сегодня их план удастся провернуть, можно надолго забыть унылый вид из зарешеченного окна. Ловкими прыжками Харли добралась до нужного этажа и аккуратно открыла дверь. Пусто. Этот коридор мог таить опасность — дежурного в рекреации, внезапную старушку-уборщицу с ярко-оранжевой тряпкой или решившего в кои-то веки сделать обход охранника. Пустота и простота этого пути были слишком обманчивы. Нужно немного выждать, а потом бежать.
— Раз, два... — Харли рванула вперед, не в силах больше считать, ждать или терпеть. Будь что будет. На случай, если ее поймают, у нее была заготовлена легенда, а многострадальный цветок в широком рукаве вроде как не заметен.
Так называемую старую курилку наполняли тени. Пол поскрипывал от каждого шага, а по углам белело паутинное кружево. Сюда приносили старую мебель, расшатанные стремянки и прочий хлам. Сюда приходили курить нелегально пронесенные сигареты или решать дела личные. Вспомнив пару таких эпизодов, Харли тихонько хихикнула: где-то тут еще был рваный матрас, на котором...
— Я уж думала, тебя поймали, — Айви вышла из тени.
— Уф! Рыжик, ты меня чуть с ума не свела, каким бы каламбуром это ни звучало.
— Давай цветок.
В неверном свете тающего дня волосы Айви казались темно-рыжими, словно вместе с осенью из нее ушла вся яркость. «Ты тоже увядаешь, как и твои любимые растения», — подумала Харли, но предусмотрительно отскочила в сторону:
— Стоп-стоп! Я хочу гарантий.
— Каких еще гарантий? — Айви нахмурилась. — Ты накосячила, по твоей милости мы оказались в Аркхеме, а теперь ты еще и ставишь мне условия.
— Я еще ничего не сказала, — Харли предпочитала держаться на расстоянии.
— Ну?
Этот тон и весь ее надменный вид не предвещали ничего хорошего, но пусть себе фыркает, потому что цветочек-то пока не в ее руках. А тут, среди пыли и рухляди, нет ничего, что она бы использовать в своих целях.
— Получишь цветок только в обмен на помощь.
— Угу.
— Ты должна мне помочь! — Харли по-детски топнула ногой.
— Хорошо, — Айви тяжело вздохнула. И протянула руку: — Гони растение.
Осторожно, чтобы не повредить, Харли вытащила из рукава цветок, чьи корни облепила уже подсыхающая земля.
— Бедняжка, — при виде страданий цветка Айви, казалось, сама готова залиться слезами. Она взяла в руки астру — так любящая мать обнимает заболевшего малыша — и принялась разглядывать.
— Принеси вот тот горшок, — кивнула в сторону горы хлама. — Мы посадим малютку в новый дом.
Похожий на шар с иглами, бутон свесился набок, и Айви приподняла его, что-то ласково нашептывая.
— Что ты будешь делать дальше? — Харли быстро наскучило наблюдать эту трогательную сцену. Она ожидала, что как только в руках Айви окажется растение, начнутся метаморфозы, и они триумфально сбегут.
— Мне нужно что-то острое.
— Почему раньше не сказала, я бы стащила у доктора хотя бы ручку!
— Что-то острое... — не обращая внимания на ворчание Харли, Айви быстро оглядела помещение. — Стекла!
— Чего ты задумала?
Харли с тревогой наблюдала, как Айви принялась рыться в старых вещах, выискивая что-то, по ее мнению, подходящее. Наконец она победно выпрямилась — в зеленоватых пальцах красовалась перегоревшая лампочка.
— Я знала, что они не всегда осторожны, — Айви разбила лампочку об пол, подняла один осколок и провела им по запястью. Лицо ее при этом оставалось бесстрастным. Харли помалкивала — завороженно наблюдала за процессом. Из ранки тонкой струйкой потекла зеленая кровь, и Айви прошипела:
— Цветок. Быстрее.
Вот теперь метаморфозы начались. Получив живительную влагу, цветок сделался ярче, а его бутон хищно раскрыл свои «лучи», ощетинившись.
— Отлично. Теперь малыш сделает все сам, — Айви коварно заулыбалась.
«Малыш» меж тем принялся расти, толстеть и ветвиться до тех пор, пока из чахлого цветочка не превратился в змееподобную лиану с фиолетовыми бутонами на изящных отростках.
— Выглядит угрожающе! — с восторгом выдохнула Харли. — Что?
Айви смотрела на нее, словно бы оценивая. Такой взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Рыжик, я же помогла тебе. Теперь твой ход. М? — Харли состроила самую невинную мордашку, на которую только была способна. — Я же добыла цветок.
— Следуй за мной. И без самодеятельности.
— Ох, это все так волнительно.
***
Когда пропавшую после тренинга парочку разыскали санитары, началась паника, загорелась кнопка вызова вооруженной охраны, но Малыш — Харли решила дать ему такое имя — отлично проявил себя: стебли плетьми хлестали, не позволяя никому приблизиться за живое ограждение, выросшее прямо посреди коридора.
Возвращенное к жизни растение не собиралось жалеть обидчиков своей хозяйки — кто-то из наступающих уже держался за рассеченную руку.
— Окно! Пусть сорвет решетки! — пронзительно крикнула Харли.
— Пусть лучше всех убьет, — кажется, Айви решила мстить.
Харли открыла было рот, но ее голос потонул в воплях охранника: вокруг ног несчастного оплелась лиана, Малыш принялся от всей своей зеленой души трясти человека, словно расшалившийся пес игрушку. Айви схватила выпавший на пол пистолет и бросилась бежать по освободившемуся коридору.
— А я? Эй, Малыш, натряси и мне тоже немного оружия, — Харли припустила следом, оставляя за спиной разбушевавшееся растение — сейчас Малыш рвал и душил атакующих его людей, но совсем скоро санитаров и охраны станет больше, и они смогут прорваться.
Айви бежала в подвал. Харли поняла это, когда рыжая метнулась на старую лестницу.
— Почему? — только и смогла бросить на бегу.
— Увидишь, — Айви прошмыгнула в двери и вдруг сунула Харли в руки пистолет. — Устрой тут небольшой переполох, а я пока поцелую охранника.
— Отличненько! — Харли, довольная, что у нее теперь тоже есть возможность действовать, принялась отстреливаться от преследователей, прикрывая Айви. — Кажется, Малыша скрутили. К нам сюда несется целая толпа ошалевшего персонала.
— Мы успеем, — Айви что-то скомандовала загипнотизированному поцелуем охраннику, который с блаженным выражением на лице сдвинул люк.
— Да? И чего мы успеем? Утонуть в дерьме? Фи, — Харли картинно зажала нос двумя пальцами, но полезла следом за Айви. — Лучше бы через парк, а там бы угнали чью-нибудь тачку.
— Там холодно, — лаконично отозвалась Айви.
— Конечно, зато тут все в кайф, — Харли огляделась. Потом задрала голову: — Они уже здесь. Слышишь?
— Прекрасно, — Айви остановилась.
— Что ты собралась делать? Вообще-то мы в ловушке. И патроны закончились. Так что еще надо посмотреть, кто тут косячит.
— Я тебе сказала, увидишь, — терпеливо произнесла Айви.
Послышалось хлюпанье воды — несколько самых отважных охранников спустились в недра лечебницы. Холодный луч фонарика заплясал по стенам, выхватывая то изгибы труб, то осклизлый кирпич, покрытый...
— Мох! — весело воскликнула Харли, победно вскинув руки. — Давай, рыжик, задай им жару!
Айви очаровательно улыбалась — одна прижала ладонь, покрытую собственной зеленой кровью, к влажной стене, и всем своим существом ощутила, как в этих жалких, всеми забытых созданиях пробуждается жизнь, наполненная ненавистью к тюремщикам, к врачам-мучителям, к каждому кирпичу мрачной лечебницы.
И, когда ее гнев и ярость высокой зеленой волной обрушились на людей, Айви удовлетворенно вздохнула. Растения никогда не подводят. Никогда.
Название: Paint it green
Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum
Канон: DС comics
Персонажи: Эдвард Нигма (Риддлер), Рэйнбоу Райдер (Рой Биволо)
Размер: мини, 3701 слово
Категория: джен
Жанр: юмор, приключения
Рейтинг: G
Краткое содержание: Радуга и лепрекон. Одна неслучайная встреча ночью в Готэме.
Предупреждения: возможен ООС (и АУ по той же причине)
Крыса не могла взобраться по высоким гладким стенам лабиринта, специально разработанный состав делал их экстремально скользкими, так что не зацепишься ни крюком, ни когтями. Но вместо того, чтобы просто принять свою участь и сдаться, как и подобает существу с интеллектом лабораторного зверька, крыса села в маленький черный танк с крошечными колесами и принялась объезжать ловушки. Она пересекала препятствия, проезжая по стенам и даже иногда по потолку.Каталась как сыр в масле. Точнее крыса в масле. Крыса, которая должна была найти сыр в центре этого лабиринта, крыса, которая должна была добраться до заветной цели, несмотря на то, что ее крысомобиль заносило на поворотах...
Нет, не так. Она не должна была победить. В этом лабиринте никогда не было никакого сыра, потому что план...
Эдвард Нигма поднял гудящую голову от поверхности стола, за которым, судя по всему и уснул. В голове все еще крутился вопрос: что общего между "Формулой-1" и производством сыра, а сам Эдди не мог не только придумать ответ, но даже вспомнить, что все это значит. До его сонного сознания медленно доходило, что происходит и где он находится. Впрочем, это был простой вопрос. Он, Риддлер почти в бегах, сидит в своем временном убежище за своим рабочим столом. Сидит и тупо пялится на чертеж своего очередного гениального творения, которое докажет раз и навсегда, что в Готэме нет никого умнее Риддлера. Если выразиться проще — лабиринт с ловушками. Впрочем, так его Эдди не называл даже про себя.
Работа двигалась медленно, как заржавленные шестерни, и в очередной раз собственные труды казались ему нелепыми и банальными. Загнать Бэтмена в лабиринт, откуда он не выберется, — какая свежая мысль! Каждый элемент он уже использовал множество раз, и даже если нарисованная в углу летучая мышь была озадачена, о чем говорили знаки вопроса над ее ушастой нарисованной головой, это не очень утешало.
Эдди мысленно обозвал себя идиотом, схватил огрызок зеленого карандаша и зачеркнул надпись «выход», а затем подумал и написал поверх: «смертельная ловушка». Никаких обходных путей на этот раз. Никаких лазеек. Только отчаяние, обезвоживание, немного газа страха, украденного у Крэйна, и целая коллекция циркулярных пил.
Ха, как будто в прошлый раз это сработало.
От мрачных размышлений Эдди отвлекли звуки, доносящиеся из соседней комнаты. Скорее всего разбудили его тоже они. Первой мыслью было тут же эвакуироваться, раз Бэтмен его каким-то образом выследил, но Эдди быстро успокоил себя тем, что за последний месяц он не светился в хронике готэмских новостей, а это значило, что, пока не грянет действительно громкое преступление, Бэтмен в его сторону и не глянет.
Шум повторился, и Эдди, схватив трость, отправился на его источник. С большой долей вероятности, это была всего лишь кошка, что забралась через открытое окно на кухне — вечер выдался душным. Эдди мог лишь надеяться, что это не окажется та самая Кошка, потому что, если исключить Пэм, Томми, Бэтмена и его еще кучу личностей из его обширного списка врагов, она была последней, кого он хотел бы сейчас видеть.
Это была не кошка.
Эдди выглянул из-за дверного косяка и пару раз моргнул, проверяя, не показалось ли ему. Из открытого настежь окна тянуло летним зноем и привычными звуками ночного Готэма, а по его кухне, то и дело спотыкаясь о всякие металлические детали и запчасти, разгуливал типичный готэмский грабитель.
Эдди едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Какая-то мелкая сошка забралась к нему, Риддлеру? В поисках легкой наживы? Как к какому-нибудь обычному горожанину (и пусть те, наученные горьким опытом, всегда держат у кровати биту, а то и целый обрез)? Он улыбнулся своим мыслям. Он так отходит незадачливого грабителя тростью, что тот навсегда запомнит Риддлера и еще долго будет рассказывать приятелям о своей встрече с одной из легенд этого города. После можно будет выбросить его из окна. Грабитель упадет на пожарную лестницу, так что выживет. Скорее всего. Сломает себе обе ноги, но выживет.
— Ты выбрал не то окно, приятель, — Эдди сделал шаг в помещение, служившее ему кухней, и щелкнул выключателем. — Угадай... проклятье! Это опять ты!
Все загадки о сломанных костях и выбитых зубах махом выветрились у него из головы. Костяшки пальцев, сжимающих трость, побелели.
Эдди пожалел, что оставил пистолет под подушкой, ведь перед ним стояла главная причина его головной боли за последние несколько месяцев.
Всем известно, что пуля — вернейшее средство от мигрени.
Причина, бывшая высоким мужчиной в костюме цвета радуги и защитных очках, обернулась и отчетливо произнесла: «Черт!» Больше вторженец ничего сказать не успел — удар трости-вопроски обрушился на него слева. Он увернулся, но первая неудача не погасила ярости Эдди, который в этот момент забыл, что не выглядит так уж угрожающе в майке-алкоголичке, трусах с зелеными вопросительными знаками и с трехдневной щетиной. И, на самом деле, не так уж хорош в рукопашном бою.
В любом бою, если уж на то пошло.
К счастью, этот радужный тип тоже не был знатоком боевых искусств.
— Я могу объяснить! — крикнул вторженец, примирительно поднимая руки.
— Да неужели? — Эдди злобно сощурился и попытался снова огреть его тростью. — Объясни Музей изобразительных искусств Готэма! Два месяца подготовки насмарку, только из-за того, что один идиот решил его ограбить, когда я устанавливал оборудование! И явился с Бэтменом на хвосте! — незнакомцу каким-то образом удалось оторваться от Эдди на расстояние трости в тесноте кухни, но тот не растерялся, поддел ногой табуретку и отправил в противника. — После! Библиотека при университете! Все шло хорошо, пока не появился ты! Удар током — и две недели в больнице! И хорошо еще, что полиция не сумела доказать мою причастность к этому делу. Но тебе показалось мало, верно? Ты привел Бэтмена к моей конспиративной квартире, и теперь мне приходится ютиться в этой дыре и начинать все с нуля!
Радужный незнакомец все-таки споткнулся о металлическую деталь, что были в изобилии разложены по полу, и повалился на спину.
— Больше ты не будешь портить мою жизнь. Отгадай загадку...
Трость словно ударила о невидимую преграду и отскочила, так и не достигнув головы незваного гостя. Эдди видел только радужную вспышку.
Он озадаченно остановился и оглядел незнакомца еще раз. Конечно, мог бы и догадаться. Это сравняет шансы.
Он попробовал еще раз. И еще.
Безрезультатно.
— Позволь мне объяснить, — произнес незнакомец, когда Эдди надоело бить непроницаемый световой барьер. — Я здесь не случайно. Но и не для того, чтобы мешать твоим планам... какими бы они ни были. Я точно не знаю, почему это происходит, но... — он замялся, — я Рэйнбоу Райдер, — представился он под ворчливое «спасибо, я догадался» от Эдди. — И каждый раз, когда в небе появляется радуга, на ее дальнем конце я нахожу... тебя.
Эдди не знал, как на это отреагировать.
— Ты сейчас шутишь? Потому что я ненавижу шутки. Я Загадочник, как ты мог догадаться, не шутник. Знаешь, ты бы не звучал так жалко, если бы просто сказал, что тебе нужен автограф.
— Это правда! Я действительно могу создавать радугу, и...
— Да знаю я, кто ты такой! — раздраженно крикнул Эдди. А потом вздохнул и потер виски. Он думал о том, что надо бы как-нибудь добраться до пистолета в спальне, причем сделать это как можно незаметнее, чтобы этот умник не успел использовать свои волшебные очки. Впрочем, он не был уверен, что твердый свет отражает пули. — Рой Биволо — мелкая сошка из Централ-сити. Специализируешься на краже и уничтожении предметов искусства из зависти. Некогда состоял в группировке неудачников, которые называют себя Негодяями. Я потрудился выяснить некоторые факты о человеке, который меня преследует.
— Я вовсе не... — обиженно начал Райдер, но, видимо, так и не смог выбрать, с чем конкретно поспорить, и язвительно добавил: — Я слышал, что ты бывал в Централ-сити, и слухи говорят не в твою пользу. Похоже, Флэш оказался слишком серьезным вызовом для Риддлера.
— Попробуй догадаться, почему, — кисло проговорил Эдди. — Этот идиот не смог решить ни одной моей загадки. Да что там, он даже не попытался! Даже близко не подошел к решению! И это человек, чей мыслительный процесс происходит куда быстрее нашего! И на что он тратит свой потенциал? На бег по кругу! Я сам решил бросить это дело, — добавил он.
Райдер нахмурился под очками и нехотя кивнул. Его тоже раздражал Флэш. Очевидно.
— И все же, — Эдди понизил голос и заговорил уже спокойно, — Как ты и сказал, этот визит не случаен. Не держи меня за дурака. Ты пробрался сюда тайно и явно не для того, чтобы вести светские беседы или перерезать мне горло во сне. Ты что-то искал у меня.
— Я... — Райдер почему-то завис и с тоской глянул на открытое окно, словно прикидывал, успеет ли смыться прежде, чем Эдди доберется до циркулярной пилы у стены и не попробует себя в метании дисков. — С чего ты взял?
— Ты открыл здесь половину шкафов, умник, это даже на загадку не тянет, — сказал Эдди.
— Выходит, у меня нет выбора, кроме как признаться, — произнес Райдер неожиданно драматично и, прежде чем продолжить, взял не менее драматичную паузу. — Я искал горшок с золотом.
— Что?! — Эдди мигом растерял всю свою злость и удивленно уставился на Райдера. — С чего ты взял, что он у меня есть?
Тот снова растерялся. Почесал в затылке, а затем принялся терпеливо объяснять тоном, каким иногда говорили врачи в Аркхэме, когда пытались втолковать Эдди, что быть преступником вообще-то нехорошо.
— Сам посуди. Я всегда нахожу тебя на конце радуги, ты носишь зеленое и...
— Ты забыл об одной важной детали, — мрачным голосом перебил Эдди. — Я люблю клевер и подковы, но я не лошадь и никогда не посещаю Риддлера, кто я?
— Но это все не может быть простым совпадением!
— Да боже мой, у меня даже нет ирландцев среди родни! Если я, конечно, не забыл сей прискорбный факт после одного из тех ударов по голове. И, насколько я помню, лепреконы маленькие человечки, так что советую начать поиски среди карликов-подручных Джокера.
— Ты лепрекон-переросток, — уверенно кивнул Райдер с упрямством фанатика-мормона. — И знаешь, по-моему, у тебя проблемы с гневом. Ты не обращался к врачу?
— В Аркхэме лечат не только от кровожадности, но и от веры в лепреконов, — хмуро заключил Эдди. Он глубоко вздохнул. Происходящее выглядело достаточно глупо, чтобы быть правдой. Он все еще страстно желал сбросить этого типа в мешке с моста, но тот казался безобидным дурачком. На первый взгляд.
— Почему же мне не верить? — Райдер пожал плечами. — В понедельник мальчик украл мои кисточки, потому что решил, будто они из шерсти единорога, во вторник крокодил из канализации пытался откусить от меня кусок, в среду пошел снег в мае, в четверг девушка-клоун сказала, что знакома с настоящим лепреконом и дружит с настоящей дриадой, а в пятницу...
— В понедельник родился, — пробормотал Эдди. — Я знал, что без Харли тут не обошлось!
— Во вторник крестился, в среду женился, — вторил ему Райдер. — Ну вот, опять! Гигантские зомби, девушки-клоуны... да, она представилась именно так.
— И ты ей поверил.
— Тебя это удивляет? Она могла бы дать мне твои координаты, но они не понадобились. И не по знакам вопроса на крыше я тебя нашел... Кстати, ты знаешь, что зеленые знаки вопроса привлекают внимание?
— Ради всего святого, заткнись, — прошипел Эдди. — Я понял, радуга. Ты все равно слишком туп, чтобы выслеживать меня нормальным способом. В конечном счете, ты все же хотел меня ограбить. Пожалуй, мне не следовало прерывать тебя, нужно было просто дождаться, когда ты сам угодишь ногой в медвежий капкан или получишь укол ядовитой иглой, пытаясь вскрыть холодильник.
— Это... это холодильник?! — теперь уже Райдер вытаращился на Эдди. Он кивнул в сторону железного ящика, который в темноте и правда можно было перепутать с сейфом, особенно с этой панелью для ввода кода доступа.
Эдди пренебрежительно махнул рукой.
— Там все равно нет ничего, кроме энергетиков и некоторых химикатов.
Он посмотрел на свой холодильник, потом на столешицу слева от холодильника. Там стоял ряд пустых банок. Еще парочка валялась на полу. Эдди окинул эту картину взглядом, полным отвращения, и еле удержался, чтобы не поднять эти две банки и не расставить остальные аккуратно в форме знака вопроса.
— Ну и помойка же тут у тебя, — заметил Райдер. — Как художник, я хорошо знаком с художественным беспорядком, но это точно не он.
Эдди смерил его тяжелым взглядом. Хотел бы он, чтобы этот взгляд был столь же тяжел, как и удар его трости.
Помещение действительно оставляло желать лучшего и нуждалось в серьезной уборке. Эдди до сих пор недоумевал, каким образом, начиная работу в почти стерильной чистоте, в итоге он оказывался в убежище, захламленном настолько, что проще было переехать. Впрочем, в основном его проекты и заканчивались переездом. В Аркхэм.
Но, по крайней мере, там всегда было светло и чисто. За исключением моментов, когда приходилось отмывать кровь со стен. Но к моменту, когда приходилось чистить стены после очередного бунта заключенных, Эдди обычно был уже далеко.
И все начиналось сначала.
Задумавшись, Эдди едва не угодил в ведро с зеленой краской. Правда, сама краска уже засохла, забытая кисть застряла намертво, да и запах уже почти не ощущался.
Сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз выходил на улицу?
Он не мог сказать точно. Около недели, должно быть.
— Похоже, дела у тебя идут не важно, — произнес Райдер, оглядывая кухню. На этот раз, помня о ядовитой игле в холодильнике, он не пытался сунуть нос в пустые шкафы.
— Исключительно из-за тебя, — не стал скрывать Эдди. — И ты все еще думаешь, что у меня есть горшок с золотом? Стал бы я преступником, будь у меня деньги?!
Райдер посмотрел на него сквозь очки очень внимательно. Пожал плечами.
— Все думают, что вы делаете это не ради денег, а из ненависти к человечеству. Чтобы сломать этот город, поставить его на колени и доказать свою извращенную философию. Даже очень умные люди, гении и ученые, иногда поддаются... искушению темной стороны.
— Я не желаю, чтобы мне читал морали вандал из музея современного искусства. Подрисовывать усы портретам, серьезно?
— Откуда ты?..
— Об этом писали во всех газетах. Настоящее событие. У нас в Готэме редко бывает, чтобы обошлось без пострадавших... если не считать картины.
— Это не я, — смутился Райдер. — Точнее, вандализм я, но усы не я. Это тот мальчишка, как его там... Робин. Придушил бы голыми руками засранца!
Эдди покачал головой и болезненно поморщился, вспомнив свою последнюю встречу с этим ребенком сатаны.
— Тебе все равно никто не поверит.
Райдер хотел что-то возразить, но не успел сказать ни слова, потому что в этот момент оба услышали настойчивый стук в дверь. Эдди бросил на Райдера подозрительный взгляд, тот лишь пожал плечами.
— Ни звука, — прошипел Эдди, — если не хочешь, чтобы здесь была полиция... или кто похуже.
Стук не прекращался, так что он накинул домашний халат на плечи и пошел к двери. Он отпер замок, но цепочку предусмотрительно снимать не стал.
— Мистер Уинн! — послышался строгий голос.
Ну конечно, престарелая мисс Браун, кто еще это мог быть?
— А, мисс Браун, прекрасный вечер, — он нацепил максимально дружелюбную улыбку, но, судя по недовольному выражению сморщенного лица, соседка не разделяла его энтузиазма.
— Ночь. Три часа ночи, — уточнила она.
— Так почему же вы не спите, а бродите по коридорам? Это не безопасно, знаете ли.
— Не заговаривайте мне зубы! Я понимаю, что у вас ремонт, но это не повод так шуметь. Вы не только перебудили соседей своим грохотом, в моей квартире внизу упала урна с прахом мой любимой кошки!
— Сочувствую вашей потере, — проговорил Эдди сквозь зубы.
— И это не в первый раз. На прошлой неделе...
— Спокойной ночи, мисс Браун. Уверяю, этого больше не повторится. Никакого шума, возвращайтесь в постель.
— Да я и не спала, — несколько озадачено произнесла женщина, — а чем вы там, собственно, занимаетесь?
Эдди поспешил захлопнуть дверь перед ее носом. У него был достаточно помятый вид, чтобы она решила, будто у него тут длительный запой со стрельбой по пустым бутылкам. Он думал, хватит ли человеку с такой мерзкой фамилией минуты, чтобы найти ответ в простейшей задаче и не поджариться на электрическом стуле, как встретил свой конец его предыдущий арендодатель. Или не встретил. Эдди не интересовался, отвязал ли Бэтмен беднягу вовремя.
Райдер смотрел на него с молчаливым вопросом.
— Тут есть выход на крышу, — сказал Эдди.
В квартире было душно, однако ночь не принесла желанной прохлады. Ветер стих. Казалось, город вокруг замер в ожидании. Он боялся дышать, прислушиваясь, задаваясь вопросом, зачем двое преступников вышли на крышу. Он ждал развязки, этот монстр с бессчетным количеством глаз. Дракон, который притворяется спящим и пускает украдкой дым из ноздрей в красноватое небо.
Это была на редкость спокойная ночь для Готэма.
— В мире есть много странных вещей, — задумчиво произнес Райдер, разглядывая раскинувшийся перед ними город, то есть ту его часть, которую можно было разглядеть отсюда. — И я не думаю, что существование лепреконов самая странная из них. В конце концов, Флэш однажды сказал, перед тем, как бросить меня за решетку, что я был мертв в большей части реальностей. А еще я слышал вот что. Согласно легендам, если поймать лепрекона, то он отдаст свое золото в обмен на свободу.
— А ты, я посмотрю, от своего не отступишься, — кисло процедил Эдди, оглядывая крышу. — Я уже сказал тебе, что нет у меня никакого золота. Так что можешь забыть об этой ерунде и проваливать. Пока еще можешь.
— Есть только один способ проверить, — последовал ответ.
Эдди не успел среагировать, когда Райдер активировал очки. На этот раз это были не потоки радужных лучей, не световые барьеры, а нечто совершенно новое. То, чего Эдди никогда еще не видел и не испытывал.
Честно говоря, этот новый опыт был крайне неприятным.
Эдди почувствовал, как пространство вокруг сжимается, трость стукнула о стенки и намертво застряла между двумя преградами. Он оказался в невидимой коробке вроде тех, в которые запирают себя мимы.
Ее поверхность ощущалась как чуть нагретое стекло.
— Призматическая ловушка, — объяснил Райдер, подходя ближе. Стекла его очков бликовали, не давая разглядеть выражение лица. Впрочем, Эдди был уверен, что оно максимально серьезно.
Для парня в радужном прикиде.
— Очередное чудо техники, — голос Эдди сочился ядом. — Надо взять на вооружение, Бэтмен будет в восторге.
— Теперь мы можем поговорить о...
— Ну разумеется. Но позволь все же узнать одну вещь. Ты появился в этом городе задолго до того, как начал охоту за лепреконским золотом. Что ты здесь забыл? В Централ-сити закончились галереи, куда ты пытался пристроить свои картины?
— Вряд ли такой псих, как ты что-то смыслит в искусстве, — сухо произнес Райдер, поджав губы. — Но я художник, я постоянно нахожусь в творческом поиске. Думаю, я пришел сюда в поисках вдохновения.
— Днем рисуешь, а ночью уничтожаешь конкурентов, да?
Вопреки ожиданиям, Райдер улыбнулся.
— Можно и так сказать, — он кивнул. — Создавать картины — это все, чего я хотел. Перенести красоту этого мира на полотно. Ну, и прославиться тоже, куда без этого. Но жизнь несправедлива, каким бы талантливым ты не был, всего одно маленькое отличие может навсегда изгнать тебя из мира искусства.
— Ты дальтоник, — опередил его Эдди. — Я же сказал, что много о тебе знаю.
— К сожалению. Но взгляни на этот город! — он обвел широким жестом окружающий их урбанистический пейзаж. — Я никогда раньше не видел подобного! Он совершенно восхитительно серый! Я могу рисовать его таким, какой он есть на самом деле.
От этих слов Эдди даже забыл, что находится в ловушке, что этот наглец напрашивается на неприятности и что ему все еще хочется сбросить его с этой крыши. Город и правда выглядел так, словно из него выпили весь цвет. Всегда ли он был таким? Или Эдди прожил в нем так долго, что попросту привык, забыл, что вообще может быть по-другому. И этот радужный парень из чистого, светлого Централ-сити, где дружелюбный спидстер помогает отстраивать дома после катастроф, а костюмированные преступники никого не убивают, искренне восхищается этим городом, который засасывает, как болотная топь, покрывает грязью, медленно уничтожает любую жизнь, что попадет ему в когти. Восхищается, как турист, который приехал посмотреть на племя каннибалов, но вскоре вернется домой и лишь иногда в своей сытой благополучной жизни будет вспоминать о тех ужасах, что увидел там. И становиться чуточку счастливее.
Знал ли он о том, что там, в темноте переулков, в застенках Аркхэма, за закрытыми дверями лабораторий и корпораций из этой серости вырастают другие, искаженные больные цвета?
Неоновый зеленый знак вопроса издевательски горел на двери, ведущей на крышу.
Райдер сказал, что нельзя спрятаться, если буквально пишешь свое имя на пороге.
Но Эдди, Риддлер не мог по-другому.
— Ты в чем-то прав, — сказал он. — У меня есть знакомая дриада, для которой реки крови и свежая зеленая трава одинаково привлекательны.
— Я не заинтересован в убийстве людей, — нахмурился Райдер. — Я просто хочу прославиться, потому что заслуживаю этого. Но и деньги тоже не помешают. Ты еще не передумал?
— Тянул время. Ты так заболтался об искусстве, что совсем забыл о времени.
— Что ты имеешь в...
Призматическая ловушка распалась без всяких визуальных эффектов, очки Райдера печально пискнули, Эдди шлепнулся на крышу и даже не попытался подняться на затекшие ноги. Он вытащил из кармана халата предмет, который там все это время лежал, и выстрелил в сторону опешившего Райдера, пытавшегося в этот момент перезапустить свое главное оружие.
Эдди считал себя умнее других людей. Но, даже если ты умнее всяких там мышей, это не значит, что ты не можешь позаимствовать что-то из их арсенала. Благо Бэтмен частенько оставлял свои игрушки без присмотра.
Бэт-трос тонкий, но прочный, опутал тело Райдера, и один сильный рывок сбил его с ног.
Эдди подошел к нему так быстро, как мог, и стащил очки с его головы. Помахал ими у врага перед носом.
— Черт, — обиженно проговорил Райдер, — тебе просто повезло.
— Когда-то я работал над разработкой компьютерных игр, — сказал Эдди, глядя на него сверху вниз. — Для сохранения баланса у каждой, даже самой мощной способности, должна быть какая-то слабость. Это может быть уязвимость к чему-то конкретному... к криптониту, например. Или ограничение на время использования. Эта игрушка позволяет делать многое, но даже у самых крутых игрушек рано или поздно садятся батарейки. Когда на тебя напал сумасшедший с обычной палкой, ты потратил неоправданно много энергии на то, чтобы от него защититься.
— Ты слишком много болтаешь, — поморщился Райдер.
— Дай мне насладиться моментом! — возмутился Эдди. — Тебе повезло, что в план экстренного побега не входят пушки.
Райдер озадаченно приподнял бровь. Эдди вытащил из другого кармана халата дымовую гранату, посмотрел на нее задумчиво и положил обратно.
— Я могу начать умолять о пощаде? — Райдер нервно хихикнул. — Я смотрел Пилу и знаю, что будет дальше.
— У меня есть идея получше, — сказал Эдди. — Уж не знаю, как ты умудрялся бегать от правосудия все это время. Но, думаю, полиция будет рада обнаружить тебя здесь.
— Нет, подожди! Ты не можешь просто так уйти! Стой, мне нужны мои очки, это подарок отца!.. Чертовы лепреконы. Теперь я должен Эвану двадцатку.
Но Эдди не слышал, что Райдер там бормочет. Он спустился обратно в свою квартиру, облачился в самый неприметный костюм, составил знак вопроса из пустых банок из-под энергетика, а после забрал тревожный чемоданчик и покинул ее уже навсегда.
До ближайшего телефона автомата идти всего полквартала, но прежде Эдди нужно было сделать еще один звонок.
— Дженна? Да, прости, что звоню среди ночи, но у тебя ведь ночная работа, верно? Как и у всех нас. Да-да, извини, сделка срывается. Ничего не говори. Снова. Конечно, я заплачу неустойку! С тобой всегда приятно иметь дело.
Несомненно, сегодня он потерял многое. Но ящерица отбрасывает свой хвост, чтобы сохранить самое важное — голову. Пусть он и потерял свое временное убежище, но приобрел нечто несоразмерно важное.
Точнее, к нему вернулось нечто несоразмерно важное.
На ладони Эдди, как маленькое солнце, освещающее эту ужасную готэмскую ночь, блестела крупная золотая монета.
@темы: Arkham Asylum, 3 тур, DC-Wars-2018
-
-
17.04.2018 в 18:54Получилось, как я и говорила, мило. Кому-то в магазин сходить, кому-то из лечебницы сбежать)))
-
-
18.04.2018 в 22:44Присоединяюсь к комментарию выше, у них там какой-то курорт, а не тюрьма для опасных психов
Харли очаровательная, надеюсь, Айви её простила) В конце меня правда смутило, что фокал Харли перескочил на Айви, но в общем-то это и не критично. Главное, что у подружек всё хорошо)
Paint it green
И снова виновата Харли
Спасибо за фики, вы такие молодцы, столько написали!
-
-
23.04.2018 в 16:04Мне хотелось выдержать атмосферу комикса. Там как раз все беззаботно было и Айви сидела в камере вообще с цветочком в горшке )).