Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum
Канон: Batman Telltale Series
Пейринг/Персонажи: Джон Доу (Джокер)|Харлин Квинзель (Харли Квинн)
Размер: драббл, 974 слова
Категория: джен
Жанр: ангст, повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Ты сделал мне больно. Чертовски больно, сладенький. И я заставлю тебя почувствовать такую же боль. Умирать Уэйн будет на твоих глазах — долго, мучительно, и ты ничего не сможешь с этим сделать»
— Пу-у-удинг? — звонкий голос вырывается из приоткрытой двери и разлетается эхом по пустому коридору.Джон на миг останавливается на месте, бросает косой взгляд на санитара — незнакомое лицо, он не видел его раньше в этом корпусе, — а после бесшумно подходит к своей палате. С секунду он думает и протягивает руку, касаясь двери. Та надрывно скрипит, распахиваясь шире.
— Я уже заждалась тебя.
Харли сидит на незаправленной постели, устроив на своих коленях плюшевого Брюса Уэйна. Без косметики, непривычно бледная, а больничная униформа выглядит на ней бесформенным мешком.
Джон сжимает губы в тонкую полоску и застывает на пороге. Харли — это совсем не то, что он ожидал и хотел увидеть сейчас. Он наблюдает за ней, настороженно, чуть сузив глаза. Но она сидит неподвижно, широко — совсем не по-доброму — улыбается, лишь нервные пальцы все сильнее стискивают игрушку.
— Ты что, не рад видеть меня? — она не выдерживает первая, пытается поймать взгляд Джона, но его глаза беспокойно бегают, оглядывая пространство вокруг.
Вопрос замирает в воздухе, а потом — Джону это кажется, но он готов поклясться, что видит — осыпается шуршащей крошкой на пол.
— Ну... — Харли словно бы теряется, вскидывает комично брови. — Может быть, хоть скажешь мне «привет»?
— Что ты здесь делаешь? — слова даются Джону с трудом, будто бы в горле застрял колючий комок. Он говорит через силу, и голос звучит приглушенно.
Состроив печальную мордашку, Харли шумно вздыхает и окидывает Джона взглядом, наверняка подмечая серую дымку под глазами. А когда она резко поднимается с постели, та скрипит так неприятно, Джон напрягается всем телом, словно дикий зверь перед прыжком, машинально сжимает ладони в кулаки.
— Еще секунда, и в воздухе появятся искры.
— Что ты здесь делаешь? — повторяет Джон и наблюдает за тем, как тонкие пальцы мнут плюшевую игрушку.
— Заглянула проведать тебя, — Харли беспечно пожимает плечами, перекатывается с пятки на носок и обратно. — Узнать, как твое самочувствие. Не скучно ли тебе здесь. Удобная ли постель, — она снова недобро улыбается.
— Но как... — договорить Джон не успевает, осекается, едва Харли делает широкий шаг в его сторону.
— О! Все очень просто! — она дергает подбородком, указывая на молчаливого санитара за спиной Джона. — Томные взгляды, пара нежных-ласковых слов, немного чарующей женской магии и вуаля! — Харли смеется. — Мой новый приятель очень сговорчивый и у нас с ним большие планы на будущее.
— Что ж... — не оборачиваясь, но ощущая пристальный взгляд себе в затылок, отзывается Джон. — Никогда не сомневался в твоих навыках обольщать. — И, помолчав, он добавляет: — Ты проведала меня, а теперь — уходи. Я устал и хочу...
— О, да! — перебивает его Харли. — Это ведь был такой долгий, такой трудный день! — в ее голосе звучат странные нотки. — Очередной день, который ты провел в обнимку со своим плюшевым дружком! — усмехнувшись, Харли вертит в руках игрушку. — И теперь тебе просто не терпится лечь в постельку. Вместе со своим плюшевым дружком, конечно же, — ехидно добавляет она, ее глаза в полумраке нехорошо блестят.
— Все это тебя не касается.
Джон в мгновение сокращает между ними расстояние, ловит Харли за руку, намереваясь то ли отнять своего Брюса Уэйна, то ли вышвырнуть незваную гостью прочь из палаты. Опасно зашипев, Харли дергается в сторону, высвобождаясь из цепкой хватки, и отбегает к выходу.
— Ладно-ладно, сладенький, я уйду. Не только из твоей палаты, не только от тебя, но и из этого проклятого места, куда я угодила по твоей вине!
— Сначала верни то, что взяла, — Джон цедит это сквозь зубы, развернувшись на пятках, и старательно пропускает мимо ушей упрек.
— Ах, вернуть то, что взяла? — Харли застывает на пороге, с силой сжимает в ладонях игрушку. — Должна признать, эта кровавя улыбка идет малышу Брюси, — мурлычет она. — Делает его почти очаровательным, даже в таком декоративном виде. Думаю, в реальности кровь на губах тоже ему к лицу.
Харли смеется, и сквозь ее нездоровый смех Джон слышит надрывный треск ниток. Он не успевает ничего сделать, как на пыльный пол летит сначала мягкое тело — куски коричневатой ваты выглядят мерзко, а потом — оторванная голова плюшевого Брюса Уэйна, на которую Харли — не иначе как для большего эффекта — пару раз наступает. Ее звонкий не проходящий смех наполнен злостью и обидой.
— Что ты сделала?! — контролировать свои эмоции у Джона не получается.
— Ничего, ты у нас мастер на все руки, пуговицы пришивать умеешь, и тут справишься, — быстро отвечает Харли.
Отскакивая назад, она с силой захлопывает дверь палаты, стоит только Джону броситься в ее сторону. Теперь уже его глаза в больничном полумраке нехорошо горят.
Санитар, все это время тенью стоящий в коридоре, в два счета запирает двери. А когда Джон с рычанием тянет руку в окошко, пытаясь схватить Харли, она скалится и до боли сжимает его запястье, впивается в кожу ногтями, оставляя следы-полумесяцы.
— Помнишь, что я говорила? — шипит Харли и, не жалея силы, заламывает запястье Джона, смотря ему в глаза. — Голову Бэтмена на готэмской площади. Так вот. К моему желанию прибавилось еще одно. Голова Брюса Уэйна. Рядом они будут фантастически смотреться! — она переводит дыхание. — Помнишь, что я обещала? Что убью тебя, Пудинг. И я сдержу свое обещание. Твоя голова будет третьей в этой инсталляции на радость жителям Готэма. Бэтмен, Брюс Уэйн и ты, — она коротко смеется. — Я могла бы убить тебя и сейчас, но не стану этого делать, — Харли отпускает руку Джона и отступает на пару шагов. — Ты сделал мне больно. Чертовски больно, сладенький. И я заставлю тебя почувствовать такую же боль. Умирать Уэйн будет на твоих глазах — долго, мучительно, и ты ничего не сможешь с этим сделать. А, знаешь, почему я уверена, что все будет так? Что ты увидишь это?
В ответ Джон лишь тяжело дышит, неотрывно смотря на нее.
— Потому что как только я свалю из Аркхема, а это будет очень скоро, — Харли бросает короткий взгляд на санитара рядом с собой, — ты сбежишь следом. Ты не сможешь сидеть здесь, зная, что меня нет в этих стенах. Впрочем, — махнув рукой, Харли поправляет на себе больничную рубашку, — даже если не сможешь, в неведении ты не останешься. Телевизор в комнате отдыха работает едва ли не круглые сутки, — и, послав воздушный поцелуй Джону, в голове которого мысли разбегаются, рассыпаются, не собираются в ответные слова, она берет под руку молчаливого санитара и неспешно удаляется прочь.
Название: Возможность
Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum, анонимный доброжелатель
Канон: Batman Telltale Series
Пейринг/Персонажи: Брюс Уэйн (Бэтмен)|Джон Доу (Джокер)
Размер: драббл, 950 слов
Категория: джен, пре-слеш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Брюса будит горячая пульсирующая боль в боку. Каждый раз.
Брюс никогда не задумывался о том, насколько огромен особняк Уэйнов, как много в нем комнат. Теперь, вмиг опустевший без Альфреда, он затих, как пес, брошенный хозяином, и Брюс мрачно предвкушает, каким неуютным и неухоженным дом станет, оставшись наедине с ним.
Он занимает гостиную и расставляет бутылки в ряд на столике у камина.
Баночка с обезболивающим опустела наполовину, но боль никуда не уходит, остается с ним.
Брюс не верит в Бога и не признает концепцию судьбы; ему остается злиться только на себя, не в силах избавиться от навязчивой мысли, что он ошибся в чем-то, где-то свернул не туда. Среди множества вероятностей существовала, должна была существовать та, при которой он все сделал бы правильно — там он был где-то еще, а не напивался в одиночестве в пустом особняке, напоминая самому себе червя, копошащегося в свежем трупе.
Если бы был шанс все исправить, думает Брюс.
Если бы существовала возможность, при которой он был бы сейчас не один.
Брюс вытряхивает на ладонь несколько белых пилюль и запивает их водкой.
***
Брюса будит горячая пульсирующая боль в боку. Он открывает глаза — картинка плывет и подергивается, как заевшая кинопленка, невыносимо светлая по краям, — пытается опереться на локоть, приподнимаясь — но рука дрожит под его собственным весом, а к горлу подкатывает тошнота.
— Осторожнее, мастер Брюс, — просит Альфред, и Брюс смотрит на него, как на призрака.
Альфред тихо вздыхает.
— Приходит один мужчина в кабинет доктора, — говорит он. — И жалуется: доктор, у меня проблема с руками — они все время трясутся, и это сводит меня с ума.
— И доктор, — хрипло перебивает Брюс, — спрашивает: вы, наверное, много пьете?
— О, вы помните эту шутку, — грустно улыбается Альфред, подходя ближе. — Когда вы были ростом мне по колено, вы ее обожали.
Брюс прикрывает глаза. Он чувствует себя куклой, расходящейся по швам, из которой отовсюду торчит вата.
— Отдохните, — неуверенно добавляет Альфред. — Мисс Кайл привезла вас в ужасном состоянии.
— Пока я был в отключке, — говорит ему Брюс, — я видел сон.
— Полагаю, не из приятных? — мягко интересуется Альфред.
Брюс медленно выдыхает и заставляет себя сесть — на языке привкус желчи, но спустя минуту он должен встать, и он встанет.
Брюс знает о себе, что он из тех, кто всегда ждет худшего. Может быть, теперь это будет ему на руку, может, сегодня это поможет ему избежать неправильных решений и их чертовски горьких последствий.
— По крайней мере, — говорит Брюс, открывая глаза, и мягкий свет Бэт-пещеры милосердно скрывает от него, каким постаревшим и уставшим выглядит Альфред, — я проснулся.
Брюс едет в Ист-энд, чтобы найти следы Джона-Джокера-Джона, а потом — на заброшенный завод Айс Хемикалс. Настойчивое чувство дежавю повсюду — в каждой реплике, обращенной к нему, в каждом взгляде, брошенном на него, во всем, что говорит он сам.
Джокер встречает его посреди умирающего от старости завода, пропитавшегося резким запахом химикатов, с ножом, приставленным к глазу Уоллер, — словами, полными непонимания и обиды.
Брюс знает, что должен быть героем, но он говорит:
— Я на твоей стороне, Джон. Всегда был, всегда буду.
— Тогда помоги мне свершить над ней правосудие! — требует Джон, и Брюс, мучительно переступая через себя, отвечает:
— Хорошо.
— Ради бога!.. — зло выдыхает Уоллер.
Джон улыбается ему — как когда-то в совсем иных декорациях — и целых двадцать минут все хорошо, все в порядке, пока вещи не выходят из-под контроля, и Джон не хочет убить сперва Уоллер, потом — Тиффани, а потом — его.
— Ты когда-нибудь думал обо мне как о друге? — спрашивает Джон, когда все заканчивается.
Брюсу холодно от потери крови, язык с трудом ворочается во рту, но он говорит:
— Всегда.
И закрывает глаза.
***
Брюса будит горячая пульсирующая боль в боку. Он открывает глаза — картинка плывет и подергивается, как заевшая кинопленка, невыносимо светлая по краям, — пытается опереться на локоть, приподнимаясь — но рука дрожит под его собственным весом, а к горлу подкатывает тошнота.
— Нет, — шепчет он; Альфред что-то встревоженно говорит, но он не различает слов. — Нет, нет, нет.
Брюс не едет в Ист-Энд; он сразу отправляется на завод Айс Хемикалс. Джокер встречает его с ножом, приставленным к глазу Уоллер, — словами, полными непонимания и обиды.
Брюс говорит:
— Я на твоей стороне, Джон. Всегда был, всегда буду.
— Тогда помоги мне свершить над ней правосудие! — требует Джон, и Брюс отвечает:
— Хорошо.
— Ради бога!.. — зло выдыхает Уоллер.
Он правда старается — но он не может бездействовать, когда Джон пытается убить сперва Уоллер, потом — Тиффани, а потом — его.
— Всегда, — говорит Брюс в конце и закрывает глаза.
***
Брюса будит горячая пульсирующая боль в боку. Альфред говорит ему что-то; Брюс не слушает и не отвечает.
Наконец, он находит в себе силы сесть.
Джокер встречает Брюса посреди умирающего от старости завода.
— Хорошо, — отвечает Брюс на все, что он говорит.
Джон смотрит на него в неверии.
— Но как же твое правило? — спрашивает он. — Ты не можешь его нарушить! Ты говорил, герои так не поступают!
Он отшвыривает Уоллер в сторону и наставляет нож на Брюса.
— Похоже, это делает тебя злодеем, — выдыхает он.
Брюс думает: пусть так.
***
В следующий раз он не дает убить себя сразу.
В следующий за ним — ничего не объясняя Альфреду, садится в Бэтмобиль и едет прочь из Готэма, пока, ровно в полночь, не исчезает стелившаяся впереди и казавшаяся бесконечной дорога.
Он снова пытается вести себя как герой, и Джокер смеется, смеется, смеется.
Он не успевает поймать Джона, когда тот падает в изумрудно-зеленую кислоту.
Он падает с ним вместе.
Он пробует все варианты, какие приходят в голову, но в конце ему неизменно остаются только смерть, одиночество и слово «всегда».
***
Брюса будит чужой голос.
Его тело ощущается восхитительно далеким; темнота обволакивает плащом.
— Попытка самоубийства, никаких сомнений, — говорит голос. — Таблетки и алкоголь. Несколько часов между жизнью и смертью — ему повезло избежать комы. Принудительная госпитализация...
— Вы не можете отправить в Аркхэм Брюса Уэйна! — возражает другой голос, женский; чья-то легкая рука убирает Брюсу волосы со лба.
— Я слышал, он там уже был, — замечает кто-то третий.
Его слова открывают перед Брюсом ту самую возможность.
Он хочет улыбнуться, но не чувствует губ.
Брюс с облегчением думает: пусть так.
Название: Амбивалентность
Автор: Arkham Asylum
Бета: Arkham Asylum
Канон: Batman Telltale Series
Пейринг/Персонажи: Джон Доу (Джокер)/Харлин Квинзель (Харли Квинн)
Размер: мини, 1611 слов
Категория: гет
Жанр: романтика, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «Мое доверие дорогого стоит, пудинг, оно почти сравнимо с любовью. Аккуратней с ним, оно хрупкое»
Джон переступает порог кабинета. У Джона в руке — открытая бутылка ледяного шампанского. В гробовой тишине было слышно, как шипят, лопаясь, пузырьки газа. По мутно поблескивающему в приглушенном свете стеклу скользят капельки влаги, собираются на пальцах, оттого бутылка кажется еще холоднее. Джон не обращает на это внимания, он замирает на месте.Харли сидит на краю стола, заложив ногу на ногу. У Харли в руках — карманное зеркальце и открытая помада. Она медленно — словно бы нерешительно и осторожно — покрывает бледные губы алым. Рядом с ней на столешнице, среди раскиданных вещей, — пакет со свежей вишней. Несколько косточек и хвостиков валяются на полу.
— Ты долго, — Харли с резким щелчком захлопывает карманное зеркальце, откладывает и его, и помаду в сторону. — Я успела заскучать, — она переводит взгляд на Джона и легко спрыгивает со стола.
В тишине душного кабинета — Джону чувствует запахи черного шоколада, лака для волос и чего-то неуловимо сладковатого — цокот высоких каблуков звучит почти оглушающе. Перекрывает собой шепот пузырьков в открытой бутылке с игристым вином.
— Найти именно это шампанское было не столь просто, — подбирая слова, отзывается Джон.
На Харли — темно-красное платье в пол. Открытые плечи, глубокий вырез. Тонкая шелковая ткань струится при каждом движении, идеально подчеркивает фигуру. Джон просто не может не обратить внимания на то, что под платьем на Харли нет белья. Ее это, видимо, совсем не смущает, а в сознании Джона рождаются фантазии, за которые ему становится стыдно даже перед самим собой.
— Знаешь, почему я попросила тебя купить именно это шампанское? — нарочно скользнув своими пальцами по пальцам Джона, Харли забирает бутылку. Смотрит этикетку, проверяя, действительно ли Джон ничего не напутал, и улыбается, возвращаясь к столу.
— Нет, — не став сыпать ненужными словами, Джон качает головой.
— Потому что это шампанское очень любил мой дорогой папочка, — не оборачиваясь к Джону, отвечает Харли.
На столе, рядом с пакетиком с вишнями, появляется высокий бокал на тонкой ножке. Пузырьки шипят и лопаются громче, быстрее, когда Харли аккуратно наливает шампанское.
— Знаешь, почему я попросила тебя купить его именно сегодня? — поставив бутылку на стол, Харли подцепляет двумя пальцами одну из ягод за хвостик и кидает ее в бокал. Упругие бордовые бока вишни тут же оплетает вязь пузырьков.
— Нет, — Джон снова качает головой, оставаясь стоять на месте и наблюдать за Харли. Он жадно оглядывает ее всю, замечает каждый неровный вздох — как вздымается ее грудь, обтянутая алым шелком, каждый взмах густо накрашенных ресниц.
— Потому что у моего дорогого папочки сегодня день рождения, — Харли склоняется над раскрытым ноутбуком, и теперь ее лицо подсвечивается холодным свечением от экрана. В этот момент она кажется Джону призрачной. — Очередной день рождения, до которого он не дожил, — добавляет Харли и выпрямляется.
Через мгновение тишину кабинета нарушает звук мелодии. Выбранная песня Джону совсем не знакома.
Харли облокачивается бедром на край стола, забирает бокал — тонкое стекло все покрыто испариной — и делает несколько небольших глотков, закрыв глаза. Джон мнется на месте, не в силах отвести от нее взгляд, но чувствует себя неуютно, неловко, словно бы он здесь сейчас — лишний, чужой, словно бы он втихаря подглядывает за кем-то. Харли ловит губами хвостик ягоды, медленно втягивает и его, и вишню в рот, а затем осушает весь бокал, на дне которого остается лишь одинокая косточка. Харли переводит дыхание, на ее щеках проступает едва заметный румянец. Она открывает глаза и, поставив бокал на стол, манит Джона к себе.
— Знаешь, почему я включила эту песню? — спрашивает она, когда Джон останавливается в шаге от нее.
Ответ у него готов, но Джон молча отрицательно качает головой. Незнакомая мелодия играет на репите.
— Эта песня была одной из любимых у моего дорогого папочки, — Харли пожимает плечами. — Он всегда слушал ее в свой день рождения, — добавляет она и, оттолкнувшись бедром от стола, делает шаг вперед.
Когда Харли оказывается так близко — почти вплотную, — Джон на миг напряженно замирает.
— Потанцуй со мной, — негромко говорит Харли и пристально смотрит в его глаза.
Положив ладони на ее талию, Джон ощущает тепло кожи, не сдерживаемое тонкой шелковой тканью. Харли обнимает его за шею, вытягивает и перекрещивает руки, закрывает глаза. От нее пахнет сладким дурманом, шампанским и вишней, от этого микса у Джона обманчиво кружится голова. Он увереннее обнимает Харли, еще ближе привлекает к себе и вместе с ней неспешно двигается под звуки льющейся из динамиков ноутбука мелодии.
Все вопросы, тревоги и заботы отходят на второй план. Они меркнут, истончаются и почти тают. Весь мир сжимается до маленького пространства, заключенного в стенах душного кабинета. О чем думает Харли, Джон не догадывается, смотря в ее лицо. Но он сейчас готов был отдать все, что у него есть, только бы этот момент растянулся на целую вечность.
— Знаешь, у нас с Брюсом есть кое-что общее, — произносит Харли и слегка откидывает голову, смотрит на Джона из-под густо накрашенных ресниц.
Джон на секунду теряется. Внутри все замирает: то ли от напряжения, то ли от странного предвкушения, как дальше повернется разговор. Он поглаживает ладонями по спине Харли, не прерывая их танец, смотрит на нее и ничего не отвечает. Он ждет, что она скажет дальше.
— Его отец погиб от пули — так же, как и мой, — выдержав ненужную театральную паузу, говорит Харли.
Она убирает руки Джона от себя, словно бы меняется настроение. Отходит обратно к столу и, взяв бутылку с шампанским, — пузырьки недовольно шипят от движения жидкости, запертой в стекле, — прижимается губами к горлышку. Закрыв глаза, она делает несколько больших, частых глотков. Джон, опустив плечи и замерев на месте, наблюдает за ней и задерживает дыхание, когда одна прозрачная капелька от уголка губ сбегает вниз по подбородку Харли. Тонкая влажная дорожка поблескивает в тусклом свете.
— Ты знаешь, как сильно я любила своего отца? — Харли переводит дыхание, махнув бутылкой в воздухе. На плотном стекле виднеется след от ее помады. — Безумно, — она произносит слово почти по слогам, распахивает глаза, смотря на Джона. — Любовь Брюса к его отцу, наверное, тоже была всепоглощающей. Искренняя, чистая детская любовь. С одной стороны, мне повезло немного больше, — она пожимает плечами, присев на край стола. — Я потеряла своего дорогого папочку уже в зрелом возрасте. Но порой я думаю, что повезло Брюсу. Он прожил не так долго рядом со своими родителями, чтоб успеть сильно — почти намертво — привязаться к ним.
Джон молчит. Поджав губы, он не знает, стоит ли вообще что-то говорить в ответ. Он видит лихорадочный блеск в глазах Харли и думает, что любое слово, сказанное сейчас, может быть ошибочным и воспринятом в штыки. Харли способна среагировать в секунду — вспыхнуть как спичка, выплеснуть весь скопившийся внутри негатив.
— Я любила своего отца, а он... — Харли кусает губы и смотрит в сторону. — Он меня предал, — она смеется, негромко и совсем не радостно. — Бросил меня. Предпочел уйти в забвение, а не остаться тут со мной, со своей любимой дочкой. Иногда я думаю, что в те ночи, когда он пел мне колыбельную — я была еще так мала, — он прокручивал в голове свой коварный план. Как доживет до определенного возраста, как непременно сойдет с ума, передав мне этот ген в наследство, как будет делать вид, что старается бороться, и обещать, что не сдастся, потому что у него есть, ради кого жить — ради меня. А потом в один ясный день возьмет револьвер и нажмет на курок, без тени сомнения, так эгоистично. Как вышибет себе мозги, и они некрасивой, дурно пахнущей жижей разлетятся по стене и полу, — Харли отпивает еще игристого вина и ставит бутылку на стол. Она протягивает к Джону руку, подзывает подойти ближе. — Его поступок разделил мою жизнь на «до» и «после». Расколол меня на две части. Одна часть продолжает безмерно любить его, моего дорогого папочку, другая — ненавидит со всем трепетом и всей страстью, на которые я только способна. И еще это его «наследие»... — Харли капризно морщит нос, а когда Джон оказывается рядом, с силой сжимает пальцы на его плече. — Мы не можем проиграть, ты понимаешь? — она пристально смотрит в глаза Джона. — Я не желаю кончить, как мой дорогой папочка, который так эгоистично меня предал.
— Я тебя не предам, — Джон произносит это одними губами раньше, чем успевает подумать над смыслом слов.
— Я знаю, — Харли улыбается и притягивает его к себе. — Мое доверие дорогого стоит, пудинг, оно почти сравнимо с любовью. Аккуратней с ним, оно хрупкое.
Джон ничего не отвечает. Обняв Харли за талию, он утыкается ей в шею, глубоко вдыхает запах сладковатого дурмана, исходящий от ее кожи. Джон целует ее чуть ниже уха, чувствует, как пальцы Харли путаются в его волосах. Такая близость — это что-то новое, словно решительный шаг в сторону счастливого совместного будущего, что ослепляет, как слепят фары скорого поезда, несущегося в темноте туннеля.
Воспоминания пролетают болезненной вспышкой, заполняют собой все сознание, создают вокруг вакуум. Они заставляют замереть на месте, сковывают. Со стороны все выглядит так, будто Джон пытается выбрать единственно верное решение — остаться, помочь или сбежать. Хотя этот выбор давно сделан.
Амбивалентность. Сейчас Джон понимает, о чем говорила Харли тогда. Понимает значение внутреннего раскола. Он ощущал это и в тот вечер с шампанским и вишнями, одурманенный близостью, он чувствовал это и раньше, смутно, где-то на периферии сознания. Но теперь все выглядит четко, никаких пограничных оттенков, только белое и черное. Одна его часть — Джона — скулит, трепыхается как певчая птичка в смертоносных силках, рвется вперед, желая помочь, не желая бросать. Другая часть — заливается смехом.
Джон делает глубокий вдох, слышит вокруг голоса, но не улавливает смысла слов. Смотрит на Харли, которой сейчас не отбиться от Селины, переводит взгляд на Брюса. Решение давно принято, а хрупкое доверие Харли уже успело рассыпаться в прах, и Джон это понимает. Переполненная остатками любви и боли часть слабеет, становится тусклой, словно выгоревший на солнце старый паларойдный снимок.
Не думая о последствиях, слыша лишь смех — в своей голове или же это он смеется в полную силу? — Джон срывается с места. Голос Харли летит ему вслед, но о значении фраз Джон решает подумать потом. Он знает — впереди у него будет много времени, чтоб обдумать все, от начала и до самого конца, а потом наоборот.
Торопливые шаги Брюса за спиной становятся все громче, из дальней комнаты теперь не долетают женские голоса. И Джон, окутанный эфемерным облаком эйфории, готов к кульминации этого вечера.
Название: Paint it red
Автор: Arkham Asylum
Канон: Gotham TV
Пейринг/Персонажи: Освальд Кобблпот (Пингвин), Джером Валеска
Категория: тумблер-коллаж
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Исходники фото из интернета
Название: Welcome to the Asylum
Автор: Arkham Asylum
Канон: Gotham TV
Пейринг/Персонажи: Барбара Кин, Джером Валеска, Эдвард Нигма (Загадочник), Освальд Кобблпот (Пингвин)
Категория: сет тумблер-коллажей
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Исходники фото из интернета
Название: Готэм для грустных
Автор: Arkham Asylum
Канон: Batman Arkham Games
Форма: сет аватар
Пейринг/Персонажи: Брюс Уэйн (Бэтмен), Джейсон Тодд (Рыцарь Аркхэма), Памела Айсли (Ядовитый Плющ), Эдвард Нигма (Риддлер), Харлин Квинзель (Харли Квинн)
Рейтинг: PG
Исходники: концепт-арты
Количество/Размер: 6 штук
 1 |  2 |  3 |
1 | 2 | 3 |
 4 |  5 |  6 |
@темы: Arkham Asylum, 2 тур, DC-Wars-2018
-
-
10.04.2018 в 09:50-
-
10.04.2018 в 10:54Отвечальщик в моем лице коллажи не делал, но прямо сам роняет на них слюнки)
Очень ждем ваших выкладок!
-
-
11.04.2018 в 02:07красивый, атмосферный (умирающий от старости завод <3), и финал отличнейший
и на сцене с падением надкусила кулачок
спасибо!
-
-
11.04.2018 в 03:03автор набирал текст сквозь пелену страдания после морально изничтожившей его концовки и опасался, что выйдет совсем невразумительный треш : D
надеюсь, кулачок не пострадал
-
-
12.04.2018 в 15:46И сет аватарок тоже, названием вообще отдельно порадовал
-
-
13.04.2018 в 15:08