Название: Ошибка
Канон: Бэтмен: комиксы
Пейринг/Персонажи: Джейсон Тодд/Брюс Уэйн (односторонний), Альфред Пенниуорд, оригинальные персонажи
Размер: 3702 слова
Категория: слэш, частично гет
Жанр: АУ по отношению к истории персонажа, ангст, юст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: проблемы от нового Робина приходят с самой неожиданной стороны
Предупреждения: разница в возрасте, гомофобия.
читать дальше
***
Сколько бы Брюс Уэйн ни вспоминал потом Джейсона Тодда, своего второго Робина, свою самую большую ошибку — перед глазами вставала Аллея Преступлений и невысокий испуганный подросток с гаечным ключом около машины, прячущий страх за показной наглостью.
И было что-то ещё в его глазах, помимо страха — искренний детский восторг при виде супергероя. Смешно, но будь ты хоть сто раз супергероем, наводящим ужас на преступников Готэма, восхищение во взгляде ребёнка всё равно согревает сердце.
Каким же идиотом Брюс был всё это время, непроходимым, клиническим идиотом.
***
— А я тебя видел! Однажды на крыше своего дома… то есть своего бывшего дома, где я кантовался, пока ты меня не забрал, — тараторит Джейсон, стоя посреди Бэт-пещеры и вертя лохматой головой во все стороны. — А это что за огромная деньга?! Ты её спёр у преступников? Сколько она стоит?.. Динозавр крутой! Это игрушка, что ли? Фига себе, сколько бэтмобилей!
Брюс улыбается: новый Робин оказывается настоящим фанатом, и ему, как ни стыдно признаться, это льстит. Дик, оказавшись в Бэт-Пещере в первый раз, вёл себя в разы сдержаннее. Конечно, он был подавлен смертью родителей, да и механического тираннозавра в пещере тогда не было. И всё же новый Робин настолько непосредственный в своём счастье стать частью команды Бэтмена, что Брюс и сам заражается его радостью.
Они сработаются, без сомнения.
***
— Хочу быть как ты! — пыхтит Джейсон, качая бицепс в спортивном зале, переоборудованном Брюсом из бильярдной. Он ещё совсем подросток, майка туго обтягивает торс с выступающими рёбрами и ключицами, мышцы напрягаются под бледной кожей и даже костяшки пальцев, сжимающих гантелю, побелели.
Брюс смеряет его оценивающим взглядом: у мальчика будут широкие плечи и мощное телосложение, если хорошо заниматься. Да и ростом он не обижен – вон как вытянулся всего за год, что живет здесь как приемный сын Брюса Уэйна и как Робин.
Он одобрительно кивает и улыбается, когда на щеках Джейсона вспыхивает румянец. Под взглядом Брюса нахальный уличный мальчишка смущается, как девочка-старшеклассница перед первым поцелуем, это забавно.
То был последний раз, когда происходящее с Джейсоном казалось Брюсу милым и забавным.
***
— Как ваша учёба? — спрашивает Альфред, подавая на стол дымящуюся индейку. Джейсон, подросший, причёсанный, ослепительно улыбается ему:
— Отлично! Уделываю всех этих маменьких сынков только так. Я лучший ученик в своём классе.
— Я в вас не сомневался, — заверяет Альфред.
— У меня лучшие оценки в классе! – повторяет Джейсон, глядя на Брюса, будто ждет от него особой реакции.
Брюс сдержанно кивает: его сын и должен быть лучшим, а Джейсон всегда отличался пытливым умом и целеустремленностью. Удивительно было бы, если бы Джейсон не получал хорошие оценки.
— Уже завели себе подружку? – невозмутимо спрашивает Альфред.
Джейсон весь краснеет, бросает взгляд на Брюса и говорит с принужденной улыбкой:
— Я вроде должен учиться, а не гулять с девочками.
— Одно другому не мешает, — парирует Альфред, наполняет бокал Брюса и ретируется, оставив их наедине в неожиданно неуютной тишине.
Джейсон прокашливается.
— Альфред, наверное, вспоминает свою учёбу, — ухмыляется он. – А ты?
— Я — что?
— Ну, подружки были? — спрашивает Джейсон, и Брюс на какое-то время впадает в ступор, потому что с Диком они никогда не обсуждали личную жизнь друг друга. Потому что отец и сын вообще не должны обсуждать это, разве нет?
— Я занимался только учебой, — сухо говорит Брюс, и Джейсон выдыхает – как кажется Брюсу, с облегчением.
Много позже Брюс вспоминает этот разговор и удивляется, как он не догадался сразу.
Хотя, конечно, это не изменило бы ничего.
***
Учёбаучёбой, но это не освобождает Джейсона от обязанностей быть Робином. Вернее, Брюс старается меньше задействовать его в патрулировании, но Джейсон сам рвется с ним на ночные улицы.
Однажды, когда Джейсон буквально навязывает себя Брюсу, пусть наутро его ждет важный экзамен, он спасает Брюсу жизнь. Враг – сумасшедший учёный, зомбирующий людей, и Брюсу с Джейсоном приходится отбиваться от озверевшей толпы. Когда они добираются наконец до учёного, и Джейсон выбивает из его руки пульт для управления людьми, оба они, и Брюс, и Джейсон, еле держатся на ногах. Оба избиты и окровавлены, костюмы свисают лохмотьями. Вырубив злодея одним хуком справа, Брюс едва не падает на него. Джейсон поддерживает его, а когда Брюс поворачивает лицо и хочет сказать, что Робин молодец – вдруг прижимается к его рту разбитыми губами. Это длится одно мгновение, трепет чужих губ на его, распалённое дыхание, и он тут же отстраняется, и надо звонить в полицию, и проверить, нет ли сообщников, не убежали ли они.
Этот поцелуй такой мимолетный и такой невозможный, что Брюс решает: он неправильно понял ситуацию. Джейсон наклонился слишком низко, пытаясь удержать его, и измученному Брюсу почудилась вся эта безумная ситуация. Джейсон его сын, и он Робин, и он мальчик, а Брюс его наставник и отец, и всего этого просто не может быть.
В машине оказывается, что у Брюса проникающее внутриполостное, а у Джейсона сломаны два пальца и ребро, и главное добраться домой, а потом Альфред лечит их, и Брюс приходит в себя после наркоза, а Джейсон ведет себя как обычно, и у него экзамены и пересдача, и много чего ещё.
И Брюс забывает о случившемся, потому что есть дела посерьезней, потому что он в самом деле мог не так понять. И потому что так легче.
Не правильнее, но легче.
***
С того поцелуя проходит полгода, почти такие же, как и до него. Джейсон учится, Брюс управляет компанией, по ночам они ловят преступников и спасают людей.
Джейсон начинает бриться, кожа над верхней губой теперь отливает синевой.
И фигура его становится совсем взрослой – Брюс может оценить это, заглянув как-то в спальню. Он застает Джейсона выходящим из душа. Широкие плечи, плавно переходящие в узкую для мужчины талию, мускулистые бёдра, длинные ноги.
Из одежды только полотенце на шее, и при виде Брюса Джейсон делает движение, будто хочет прикрыться – но останавливает себя и как есть, обнаженный, проходит к шкафу с одеждой.
— Чего-то хотел? — спрашивает он, и голос его отчего-то подрагивает.
Брюс догадываетсянаконец отвести глаза и бормочет что-то о новой миссии этой ночью, и наконец сбегает.
Это же его сын, его партнер и напарник, так отчего же он чувствует такую неловкость?
Тем же вечером Джейсон приходит в его спальню сам – широкие плечи, синева на губой, аккуратно уложенные волосы и лихорадочно горящие глаза — садится на край постели и сначала мямлит что-то о ночном деле, а потом без перехода — о том, что у него нет подружки, а Брюс всегда ему нравился, это чувство с первого взгляда и на долгие годы…
— Нет, — говорит Брюс, приподнимаясь на кровати.— Нет, нет.
Джейсон сидит совсем рядом, смотрит исподлобья, и во взгляде у него боль и надежда, и непонятно, чего больше.
— Я не хочу ничего, ну то есть не прошу, и ты не должен мне ничего, — говорит он тихо. — Вернее, ты должен… должен знать, что я… — он сглатывает и находит силы закончить: — Что я к тебе чувствую.
Брюс садится на постели, осторожно берёт его за плечи, отмечая, как вздрагивает Джейсон от этого прикосновения, и заставляет подняться. Больше всего ему хочется сейчас встать и уйти из собственной спальни или выставить Джейсона, потому что он не знает, что делать с ним и с этим его безумием, и потому что это всё слишком похоже на кошмарный сон.
Но сбежать нельзя, он слишком долго оттягивал с решением, и Брюс начинает говорить, с трудом подбирая слова.
— Ты сейчас сам не понимаешь, что чувствуешь, — говорит Брюс. – Конечно, это не любовь. Ты слишком молодой и ничего ещё не испытывал, чтобы сравнить, а это… Это ненормально и неправильно.
Джейсон отшатывается, как от пощёчины.
— Я нормальный, — зло говорит он.
— Ты найдешь девушку-ровесницу, — продолжает Брюс. – И поймешь, что такое настоящая любовь. – Думаешь, я идиот и не понимаю, что я чувствую? – огрызается Джейсон. – Думаешь, никогда не думал, не анализировал, не проверял? Я… Я люблю — тебя.
Брюс закрывает лицо рукой. На память почему-то приходит Джокер с его болезненной одержимостью – полный психопат и маньяк, повернутый на Бэтмене. Но Джокер – и его собственный воспитанник? Неужели это плохие гены родителей, или травма детства?
— Тебе нужен психолог, — решает он. – Он поможет тебе осознать, откуда в тебе взялось… это. И вообще поможет справиться с твоими проблемами.
Лицо Джейсона становится таким красным, что Брюс невольно боится – его вот-вот хватит удар в таком юном возрасте.
— Я не какой-нибудь больной, чтобы мне нужно было с «этим» справляться! — выкрикивает он. – Блядь, Брюс, почему ты… такой! Ты мог сказать, что тебе не нравятся мальчики или я сам, — в его голосе столько горечи, что у самого Брюса горчит на языке. – Или что тебе надо подумать, подождать… А ты…
Он разворачивается и стремительно выходит из комнаты. Наверное, Брюсу следовало бы пойти за ним, но он совершенно не представляет, что сказать. Он не знает этого Джейсона. Тот мальчишка, что выскочил сейчас из его комнаты – чужой, непонятный. Чуждый.
И как с ним теперь быть, Брюс не представляет совершенно.
***
Вечером Джейсон не спускается к ужину. Альфред сообщает, что молодой мастер взял машину и уехал в город. Его интонация подразумевает невысказанный вопрос, который Брюс игнорирует.
Голова слишком занята другими заботами. Проблема Джейсона может помешать работе Бэтмена и Робина. Неадекватный Робин грозит поставить под угрозу всё его дело.
— Мы повздорили, — сухо информирует он Альфреда, который всё ещё стоит над ним с бутылкой вина.
Альфред поджимает губы так, что они становятся одной тонкой белой линией.
— Вы уверены, что это — «вздор», мастер Брюс?
Брюс отбирает у него бутылку и делает большой глоток прямо из неё.
— Нет, Альфред, это нечто намного хуже, — сообщает он сиплым голосом. — Принеси чего-нибудь покрепче.
Альфред идеальный дворецкий и лучший друг – он ставит перед Брюсом бутылку дорогого коньяка и не задаёт больше никаких вопросов.
У Брюса всё равно нет ответов.
***
Джейсон возвращается утром, он выглядит спокойным, уравновешенным и посвежевшим, несмотря на бессонную ночь. Он просит Брюса не беспокоиться, когда тот заводит осторожный разговор о хорошем психотерапевте. Он обещает, что проблем Брюсу это не доставит, пусть тут не переживает и совсем забудет про их разговор, который был одной большой ошибкой. Джейсон говорит, что он уже достаточно взрослый, чтобы контролировать себя.
Поверить Джейсону куда легче, но теперь Брюс понимает: легче сейчас не значит легче в будущем. Однако уговорить Джейсона на сеанс квалифицированной помощи почти невозможно, специально приглашенному специалисту он указывает на дверь. На этом всё и заканчивается.
Альфред никак не комментирует их размолвку; кажется, он вовсе старается не дышать, не потревожить ненароком то хрупкое равновесие, что установилось после недавнего взрыва эмоций.
Как будто от него что-то зависит.
***
Званый вечер в честь открытия новой компании под маркой Уэйн Энтерпрайзис проходит почти идеально: гости довольны выпивкой и закуской, Брюс буквально парой разговоров заводит полезные знакомства с долгоиграющей перспективой.
Джейсон очарователен; он безупречно выглядит, безупречно ведет себя, любезничает с гостями, будто рожден для этого, и спокойно отвечает на вопросы о своей жизни.
Он совершенно равнодушно глядит, как на Брюса вешается очередная великосветская львица. Её зовут Мария ди Анджело, у неё золотистые волосы, голубые глаза, облегающее блестящее платье и умопомрачительное декольте. Она смеётся даже над самыми неловкими шутками Брюса, бурно восхищается его способностями одновременно заниматься фирмой и детьми, и всё жаждет увидеть особняк Уэйнов.
И она выпила слишком много коктейлей, чтобы Брюс мог тактично избавиться от неё. Мария ловит за рукав Джейсона, который проходит мимо, и с милой хмельной непосредственной начинает расспрашивать его о прошлом.
— Это правда, что Брюс подобрал вас на улице?
Джейсон с приподнятыми бровями оглядывает их обоих, руку Марии на руке Брюса, и вежливо отвечает:
— Да, мэм, я собирался снять колеса с его машины. Это чистая правда, — подтверждает он с ослепительной улыбкой под пьяный смех Марии, — родителей у меня не было, я выживал как мог. Вы бы знали, что мне приходилось делать ради куска хлеба.
— Ах, бедняжка! Зовите меня Марией!
Брюс упускает момент, когда Мария полностью переключается на Джейсона – красивого мальчика с некрасивым прошлым, с романтическим флёром уличного хулигана. В конце концов он даже благодарен ему, теперь есть возможность пообщаться с парой полезных для Уэйн Энтерпрайзиз человек.
О Марии он вспоминает, лишь когда открывает дверь в комнату для джентльменов и застаёт там вовсе не предназначенную для подобного места картину. Он отворачивается прежде, чем успевает осмыслить увиденное до конца, и захлопывает дверь, ограждая себя от женских стонов и мужских вздохов, и лишь тогда в памяти отчётливо всплывают сползшая с плеча лямка платья, встрёпанные золотые локоны, мешающиеся с иссиня-чёрными, спущенные брюки и задранное платье.
Он возвращается в зал, выпивает залпом бокал шампанского; стекло стучит о зубы, руки дрожат.
Джейсон выходит к гостям спустя пятнадцать минут, Марии при нём нет, на лице довольная улыбка. Брюс под руку выводит его на балкон и от души встряхивает.
— Что ты творишь? — шипит он. — Что ты сделал с ней?
Схватив за плечи, он толкает Джейсона так, что тот ударяется спиной о стену, морщится от боли и тут же издевательски ухмыляется.
— Что сделал? То же, что и ты со всеми своими шлюхами в брильянтах и мехах. Тебе можно, а мне нельзя?
Брюс снова вбивает его в стену.
— Что ты с ней сделал?! Ты соображаешь, что это такое – изнасиловать женщину на праздничном вечера?
— Думаешь, я её насиловал? Думаешь, ты один такой неотразимый, а со мной никто не захочет? Ты поэтому мне отказал, потому что не хотел меня?
— Да как ты не можешь понять, — рычит Брюс, сжимая ворот его смокинга, — девушка пьяна, ты воспользовался её состоянием!
— Она хотела трахаться, она хотела меня! – кричит в ответ Джейсон. – Она не сопротивлялась, ты бы видел, как она кончила…
Брюс даёт ему пощёчину. В последний момент он, опомнившись, смягчает удар, но голова Джейсона всё равно дёргается в сторону.
— Будь уважителен к женщине, с которой у тебя были отношения!
Джейсон наконец вырывается из его хватки. Трёт щёку, глядя исподлобья, и говорит негромко:
— Может, и тебе стоит уважать того, кто тебя любит? А не считать его больным извращенцем?
Брюс устало прикрывает глаза, трёт веки.
— Где мисс ди Анджело? — спрашивает он спустя минуту томительного молчания.
— Платье у неё порвалось… Случайно получилось, — бурчит он, оправдываясь, и сразу выглядит на несколько лет младше – всего лишь подросток, мальчишка с улицы. — И она уехала. Я ничего такого не сделал – такого, что опозорит великое имя Уэйнов. Но если бы её трахнул ты, то, конечно, всё было бы в порядке вещей! — он снова повышает голос. — Или мне нельзя ни с тобой, ни с кем другим?
Брюс бросает взгляд на балконную дверь – она надёжно закрыта, там играет музыка и раздаются десятки голосов. Он снова глядит на Джейсона – с его обиженным взглядом и упрямо выпяченной нижней губой.
— Джейсон, это всё неправильно. Я – твой отец, — начинает он.
Джейсон с досадой перебивает:
— Нет, ты мне не отец, а я тебе не сын. Ты… — он вздыхает, опускает тёмную голову с растрёпанными волосами. – Ты лучше, чем отец. Ты самый лучший человек на свете, Брюс, поэтому я выбрал тебя. Поэтому в любой момент, когда тебе захочется, стоит тебе только позвать…
Всё намного серьёзнее, чем он думал, всё ещё хуже, чем он боялся. Силы разом покидают Брюса, он чувствует себя сдувшимся воздушным шариком.
— Извини, Джейсон, я никогда не смогу ответить тебе взаимностью, — ровно говорит он.
Джейсон вскидывает на него горящий взгляд.
— Это мы ещё посмотрим! — с вызовом отвечает он.
***
Ночью, после возвращения домой, Брюс случайно подслушивает разговор Альфреда с пьяным Джейсоном на кухне. Причем спаивает его, судя по всему, сам Альфред.
И потчует разговорами о своём военном прошлом и друзьях-солдатах, некоторые из которых имели друг с другом крайне неуставные отношения, что никак не сказывалось на их боевых качествах.
Джейсон в ответ жалуется на ровесников, с которыми ему скучно, но все почему-то пытаются его с ними свести. Альфред в свою очередь скармливает ему очередную захватывающую историю из своего богатого прошлого.
Джейсон пытается узнать у Альфреда, что с ним не так, раз он не нравится любимому человеку. Альфред сообщает, что у коньяка, который сейчас пьёт Джейсон, очень славная родословная.
Брюс сам бы с удовольствием выпил сейчас хорошего коньяка, но вместо этого он ретируется. Ему страшно даже подумать о том, чтобы встретиться с Джейсоном. Он, гроза преступности всего Готэма, боится влюблённого мальчишку.
В половине третьего в библиотеку заглядывает Альфред и сообщает, что мастер Джейсон благополучно спит в своей спальне.
— Но проблема никуда не делась, сэр, — говорит он с лёгкой укоризной, будто это Брюс в чём-то виноват.
— Я хотел найти ему хорошего врача, — отрезает Брюс. Альфред глядит на него с нежной жалостью – как на глупого, но бесконечно любимого ребёнка.
— Вы совсем забыли, как любили кого-то, мастер Брюс?
Мысли неприятно путаются, в голове влажный туман, но Брюсу удаётся сформулировать мысль:
— Любовь — это совсем другое, Альфред. Это что-то, что… имеет перспективу в будущем. Что-то осмысленное, правильное… Джейсон встретит правильную девушку и женится на ней…
— Судя по тому, что вы до сих пор не замужем, ваши любовные истории тоже не закончились конструктивно, — отмечает Альфред. — Видите, у вас есть что-то общее с мальчиком, и вы можете его понять.
Брюс качает головой.
— Я не могу понять… Не пойму, что я сделал не так? В чём была моя ошибка? Почему он дошел до этого, как я позволил?.. Мне нужно освободить его от должности Робина.
— В другой раз я бы сказал, что вам нужно жениться, сэр, — убеждённо говорит Альфред. – Но я всегда это говорил. А сейчас вам с мальчиком нужен серьёзный разговор по душам.
В кои-то веки Альфред оказывается неправ. И разговором здесь уже не поможешь.
***
Утром насупленный Джейсон первым делом просит прощения у Брюса, покорно звонит и извиняется перед Марией ди Анджело. Затем уходит в спортзал и не вылезает до вечера.
У Брюса острое чувство дежавю, но Брюс слишком устал: у него дела фирмы днём и серьёзное преступление ночью, и ему не хватает только сына-извращенца с сексуальной неудовлетворённостью. В конце концов тот поймет, что это неправильно, что ему ничего не светит, и перерастёт это.
Ночью они выходят на улицы Готэма как Бэтмен и Робин.
С той ночи всё катится под откос.
***
С той ночи всё катится под откос: Робин становится совершенно неуправляем.
Он не слушается указаний Бэтмена, он не раз ставит под угрозу расследования.
Он кидается в бой против трёх-четырёх противников очертя голову.
Он избивает преступников до полусмерти.
— Робин, остановись! – кричит ему Брюс, и он нехотя оставляет бесчувственного врага, и выпрямляется, а с кулаков капает кровь, и на губах улыбка, а в глазах горит злое торжество: вот видишь, Брюс, что ты наделал. Видишь, до чего ты меня довёл? Понимаешь, что ты один в этом виноват?
Последней каплей оказывается налёт на склад с оружием. Брюс почти умоляет Джейсона слушаться его, не самоуправствовать, быть осторожным и осмотрительным.
Брюс рассказывает о важности операции, которая позволит накрыть большую сеть.
И это срабатывает до определённого момента: Джейсон сидит в засаде, как условились, и не лезет вперёд, и делает всё в точности, как требовал Бэтмен.
Джейсон срывается на последнем противнике, вооружённом мафиози. Джейсон сбивает его с ног, ударяет о стену склада до тех пор, пока тот не падает без сознания, подбирает его пистолет и целится в голову.
— Нет! – кричит Брюс. – Не убивай его!
— Почему? – огрызается Джейсон, не глядя на него. – Он же хотел убить меня.
— Ты знаешь, мы не занимаемся правосудием.
— Мы занимаемся тем, что бьём уродов, — Джейсон указывает пистолетом на бесчувственного гангстера. – Почему бы не пойти чуть дальше?
— Это неправильно, Робин.
Джейсон улыбается, под маской в неярком свете складских ламп блестят белые зубы.
— Я тоже неправильный, ты сам говорил. Мне не привыкать тебя разочаровывать.
Брюс смотрит на направленное прямо в лоб человеку дуло и старается говорить самым убедительным голосом:
— Ты не должен делать этого, Робин.
Джейсон вытягивается в струнку и салютует пистолетом.
— Слушаюсь, сэр! Не делать того, этого, дышать строго по расписанию, и всё равно я буду неправильным. Не тем, который тебе нужен. Не таким, какого можно полюбить. Ну и ладно. Тогда я буду таким, каким мне хочется. А мне хочется пристрелить эту шваль. Всегда думал, что твой метод решения проблем слишком мягкий.
— Робин, — умоляюще говорит Брюс. Вокруг одни бессознательные бандиты, и он прибавляет вполголоса: — Джейсон. Давай вернёмся домой и спокойно поговорим.
— Хватит, — отвечает Джейсон.— Наговорились.
И идёт к Брюсу.Рука с пистолетом оставлена в сторону, ствол предостерегающе направлен в сторону тела ганстера.
Джейсон подходит близко-близко, запрокидывает голову и, как и год назад, прижимается ко рту Брюса своими губами. Горячими, подрагивающими, голодными губами. И рука в перчатке нежно касается щеки под маской.
Он целует Брюса долго и жадно, вкладывает в этот поцелуй всё своё нерастраченное за долгие годы чувство. Он кусает его губы, просовывает между губ язык, вылизывает рот изнутри. Он водит рукой по груди Брюса и его животу, по всему торсу, закрытому бронёй, но Брюс чувствует эти прикосновения, тело от них морозит. Брюс не двигается и ничего не говорит. Ему нечего сказать, и он не знает, что тут можно сделать.
Наконец Джейсон отстраняется: щёки красные, дыхание участилось. Вдалеке воют полицейские сирены, мафиози вокруг стонут и шевелятся, и им пора уходить. Перед тем, как сесть в бэтмобиль, Джейсон бросает пистолет прямо на тело его незадачливого хозяина.
Но Брюс ещё долго чувствует себя под прицелом.
***
До особняка они едут в молчании. То есть сначала Брюс консультирует Гордона по поводу задержанной банды и полученной информации, а потом просит Альфреда узнать для него кое-что. А Джейсон успевает сообщить друзьям в колледже, что немного задержится. Но друг с другом о случившемся они не говорят. Ближе к дому мечтательная улыбка на губах Джейсона бледнеет, и победный вид сменяется виноватым.
В пещере, едва выбравшись из машины и сняв маску, Джейсон начинает:
— Брюс, насчёт того, что я сказал…
— Убирайся.
— Что? – Джейсон удивлённо округляет глаза. –Брюс, я не знаю, что такое на меня нашло, и мне очень жаль…
— Пошёл вон, — повторяет Брюс сквозь зубы.
— Мне очень жаль, — шепчет Джейсон, опустив голову. – Прости меня.
И идёт прочь из Пещеры, а Брюс видит наперёд оставшийся день: напряжённое и неловкое молчание, постепенное потепление отношений, и снова ночи и дни вместе, и голодный, вожделеющий взгляд Джейсона, и очередной срыв в недалёком будущем, и всё как прежде, вот только с каждым разом всё хуже.
— Вон из моего дома, — уточняет он.
Джейсон круто оборачивается, испуганный, растерянный. Ни следа лихости и наглости, с которой он тыкал оружием в беспомощного человека.
— Брюс! Я же сказал, мне очень жаль! Я обещаю тебе, я клянусь!.. Я всё понимаю, я был невыносимым, но ты же должен понять, я так люблю тебя…
— Я хочу, чтобы ты собрал все свои вещи и убрался вон с моих глаз, — бесстрастно говорит Брюс, хотя внутри у него настоящий ад. — Я не хочу больше видеть тебя. Никогда.
Что бы ни хотел сказать Джейсон до этих слов, после них он закрывает рот и молча выходит из пещеры. Когда Брюс поднимается в дом, Джейсона там уже нет.
Джейсона Тодда больше нет в жизни Брюса Уэйна.
***
Конечно, Брюс не собирается отпустить просто так бывшего помощника, знающего его тайну личности. Разумеется, он продолжает беспокоиться о приёмном сыне.
Он переводит Джейсону деньги, достаточную сумму для того, чтобы год прожить безбедно. Тем более что, уходя, Джейсон почти ничего с собой не забрал. Джейсон так и не пользуется кредиткой и непонятно, на что он живёт.
Брюс знает, что Джейсон пытается узнать что-то о своих биологических родителях, и что он выходит на след своей настоящей матери. Он в курсе, что Джейсон взял билет до неспокойного восточного города Курак в Азии.
В Готэме падает снег, на двери особняка Уэйнов висит хвойный венок, перевитый алой лентой, и это первое рождество без Джейсона.
— Вам стоило бы просто поговорить с ним, мастер Брюс, — говорит ему Альфред вечером за ужином. – Всего лишь один разговор по душам.
— Нет, Альфред, — качает головой Брюс, и он никогда не признается, что больше всего ему хочется лететь вслед за Джейсоном, его испорченным, неправильным сыном, и защитить его. – Хватит об этом. Всё кончено. Всё.
Конечно, он снова ошибается.
***
Их с Джейсоном история только начинается.
@темы: фик, Secret Santa-2018
-
-
06.01.2018 в 11:20-
-
08.01.2018 в 23:03Да, Брюс отец года. Автор всегда любил его за высокие педагогические способности.